200 лет — именно на столько московские захватчики отсрочили появление марийского книгопечатания

Подданные Московского царства беларусы Ян Федорович Рогозов (он же Иван Фёдоров, он же Иван Федорович) и Пётр Мстиславец по окончанию Ягеллонского университета в Кракове обучились также ремеслу книгопечатания, которое им поведал странствующий печатник Сильвестр — новгородский священник родом из Львова. Сильвестр имел свою тайную мастерскую, поскольку в то время в Московском царстве не разрешалось печатать книги — чтобы московское духовенство не лишилось своего заработка как единственных книгоиздателей рукописных книг. Кроме того, считалось, что читать позволено только избранным вельможам и духовенству, а книгопечатание значительно расширяло круг доступа к книгам.

Москва не могла позволить поднять уровень грамотности закрепощённого населения выше уровня московских царей, которые часто сами не умели ни читать, ни писать. 

Поэтому, когда Иван и Пётр решились в 1564 году открыть свою первую официальную книгопечатную мастерскую — бояре и духовенство её сожгли, даже несмотря на то, что царь Иван IV потребовал указать себя инициатором её открытия. Преследования книгопечатников по политическим причинам и организованная царём опричнина вынудили большую часть печатников бежать из Московии на территорию ВКЛ и в Крымское Ханство.

После этого книгопечатание в Московском царстве практически прервалось на 25 лет — до 1589 года, когда царь Московский с помощью шантажа, тюремного заключения и угроз вынудил константинопольского патриарха Иеремию II Траноса признать Московский патриархат под руководством Иова. В 1585 году, за 4 года до этого, Москва практически полностью завоевала марийские земли, выиграв третью войну с марийцами.

Фактически уничтожив начало книгопечатания (1564 г.) у себя в государстве, московиты сделали всё, чтобы книгопечатание у марийцев появилось как можно позже. Во время войн с московитами марийцам было не до изучения нового ремесла, тем более что для его изучения пришлось бы перейти всю территорию Московского царства, которое «ограждало» марийцев от западной цивилизации.

Первые достоверно известные записанные марийские слова относятся к 1697 году и записал их швед из Финляндии Генрих Бреннер, который путешествовал с дипломатическими целями. С момента окончательного захвата марийской территории к этому времени прошло уже 112 лет. За 112 лет либо ни один московит не поинтересовался языком захваченного ними народа, ни один московит не записал его слов, либо же любые записи были уничтожены самим Московским государством, пытающимся искоренять другие языки. После визита Бреннера прошло ещё 78 лет, прежде чем 10 декабря в 1775 году не вышла в свет первая грамматика марийского языка под названием «Сочинения, принадлежащие к грамматике черемисского языка».

Кроме Бреннера, марийский язык изучали и другие европейские литераторы — о нём в европейских странах за это время опубликовали несколько трудов. Только Московское царство, а после и Всероссийская империя целых 78 лет не обращали никакого внимания на этот язык, пока количество выученных на русском языке марийцев достигло той критической массы, что сами мари уже смогли добиваться издания книг на родном языке.

С 1550-1560-х годов, когда Сильвестр, Федорович и Мстиславец в тайной мастерской печатали первые на Московии книги и до 1775-го года, когда была напечатана первая марийская книга — прошло более 200 лет. Если бы не Московия, с её запретами на книгопечатание, завоевательскими походами против марийцев, ассимиляционной политикой и т.д., не стояли на пути у мари — очень вероятно, что марийское книгопечатание могло появиться на 200 лет раньше, как и любое другое, например, татарское книгопечатание, удмуртское, чувашское, эрзянское, мокшанское и т.д. Москва всегда стояла на пути нашего прогресса, но доказывает, будто несла его нам.