Татарин, которого пытали током, признал себя террористом

Айрат Ситдиков, осужденный по делу «Чистопольского джамаата» (признан на территории России террористической организацией), написал письмо в редакцию «Idel.Реалии», в котором рассказал о пытках в период с декабря 2013-го по февраль 2014 года. Он утверждает, что на него и других осужденных оказывалось психологическое и физическое давление со стороны оперативных сотрудников УБОП Нижнекамска и Набережных Челнов. После этого оперативники заставляли дать признательные показания и иногда им удавалось это.

Айрат Ситдиков содержится с октября 2017 года в исправительной колонии в Новочебоксарске. 23 марта 2017 года Приволжский окружной военный суд завершил дело «Чистопольского джамаата». Все девять фигурантов признаны виновными в серии поджогов церквей, запусках ракет в «Нижнекамскнефтехим» и закладке бомб в Билярске. Они получили от 16 до 24 лет строгого режима. Ситдиков получил 19 лет.

Осенью прошлого года стало известно, что Европейский суд по правам человека коммуницировал жалобу Айрата Ситдикова. Еще в конце 2013 года, когда его и еще нескольких позже осужденных задержали сотрудники правоохранительных органов, он заявил о пытках. Это сделали еще несколько задержанных. После проверки следователями ему отказали в возбуждении дела, а суды только подтвердили это решение.

– После полиграфа меня вывели из кабинета, попросили подождать в коридоре. Через пять минут залетели сотрудники в масках, надели мне мешок на голову, скрутили руки и вывели на улицу. Там посадили в какую-то машину и повезли в непонятном направлении. Ехали мы минут 15, слышу открываются ворота, заехали на какую-то территорию, потом завели в помещение. Я думаю, что меня в этот момент передали каким-то другим сотрудникам. Те сразу положили меня на пол, скрутили веревками так, что ноги касались ушей. Начали пытать током – несколько часов клеммы подключали к половым органам, ушам и зубам.

При этом они говорили мне, что я – террорист. Им не нужно было в этот момент со мной говорить, только то, чтобы я подписал все их документы. Я сдался и согласился на это. Они стали угрожать и говорить, чтобы я не посмел дать заднюю у следователя.
Меня привезли в здание УВД Нижнекамска, там был руководитель следственной группы, лейтенант юстиции Ильшат Тухватуллин. Спросил меня, готов ли я дать показания. Я кивнул. Я не знал, что мне нужно говорить, сказал им только ФИО и дату рождения. Следователь стал сам печатать мои показания и проговаривать их вслух. Я сидел и кивал.

Как только он закончил, зашла адвокат. Какая-то Ольга Пронина. До этого у меня был другой защитник, но мне сказали от него отказаться. Я попросил поговорить с адвокатом, но мне отказали, сказав, что сначала надо было подписать показания. Думаю, что все это с адвокатом было специально подстроено.

Это все было 12 декабря. Меня не отпустили из кабинета, всю ночь я провел с оперативниками. Они заставляли меня выучить все мои показания, чтобы они «отлетали от зубов». Они меня как школьника проверяли.

Утром повезли на место запуска ракет, чтобы я все «показал». Чуть позже появился репортаж на «Эфире», где я стою и рассказываю про ракеты. 13 декабря меня наконец-то отпустили в камеру.