О привычной роли «щита Европы», чувстве благодарности и справедливости
Во время Евромайдана мне посчастливилось общаться с белорусским поэтом и политиком Владимиром Некляевым. В свое время он был инициатором и лидером общественной компании «Говори правду» и баллотировался на пост президента Беларуси.
Конечно, мы не могли не затронуть языковой вопрос. Тогда положение украинского не вызывало существенной обеспокоенности — по крайней мере в эпицентре Майдана всем верилось в лучшее. А вот о белорусском мы говорили с некоторой тревогой. Я тогда даже сказал политику: мол, не падайте духом — при необходимости и украинцы вас поддержат, начнут на нем общаться. И это будет проявлением братской солидарности, толчком для тех граждан Беларуси, кто еще сомневается в важности возрождения белорусского. Лишних 40 миллионов вещателей — разве это плохо? Понятно, что это было сказано в эмоциональном порыве. А в действительности? Говорить на белорусском (с целью поддержки сябров), когда в некоторых регионах даже наш «единый государственный» в роли золушки… Не рано ли? Здесь трудно что-то возразить скептикам. Нужна последовательность. Но саму идею солидарности с белорусами это досадное обстоятельство не перечеркивает.
Был немного удивлен, а еще больше рад, когда узнал о существовании в Киеве «Белорусского разговорного клуба». Его ядро, как и следовало ожидать, составляют украинцы. Кто-то с примесью белорусской крови, а кто-то и без нее. Встретился с активистами клуба, и мы действительно долго могли разговаривать между собой, не переходя на украинский. Конечно, белорусский филолог, если бы присутствовал на нашей встрече, заметил бы некоторые неточности и ошибки. И все же наш язык был намного лучше, чем язык рядового минчанина или, скажем, жителя Витебска, Гомеля, Бреста… А главное — была достаточно высокая мотивация разговаривать на языке Янки Купалы громко, гордо, не прячась. Мы не боялись негативной реакции киевлян — ее в принципе не могло быть; здесь вопрос только в массовости, во всеукраинской поддержке интересного почина. Как сделать, чтобы люди нас поняли и сами потянулись к белорусскому слову? Теперь активисты обсуждают образование подобных клубов в других городах Украины.
Во время инаугурации Инязора (Верховного старейшины) эрзянского народа (а она, я напомню, происходила в Киеве), кто-то из молодых политиков и общественных деятелей пробовал употреблять эрзянские слова и фразы. Эрзянский язык, который распространен на востоке Мордовии, почти не знаком украинской общественности, но дружественное приветствие «шумбрат!» кое-кто уже успел усвоить. Фактически произошло то же самое, что и с белорусским. Если можно заговорить на языке брата, то почему бы и нет? Это же вполне добровольно! А основания для такого почтительного отношения к Эрзянь Мастор (Страны Эрзя) были и есть. Потому что только эрзянский народ — единственный из всех народов России — призывал своих мужчин не воевать с Украиной, не принимать участия в вооруженном конфликте на Донбассе на стороне агрессора. Это прецедент, и мы должны уважать людей, которым в тяжелой ситуации выбора хватило мужества.
Несколько слов о самосожжении ученого из Удмуртии Альберта Разина. Патриоты Украины должным образом оценили эту жертву. И уже обсуждают, как отблагодарить народ, который способен рождать вот таких мужественных мужчин. «Шумбрат» — это «привет» на эрзянском. А на удмуртском будет: «Чирткем!» Следует запомнить и употреблять это слово в патриотических кругах Киева, Харькова, Запорожья, Одессы… Ведь гибель Альберта Разина — это большая потеря для удмуртского народа. Нужно как-то компенсировать. Погиб же ученый и за нас с вами… Разве на нашем Юго-Востоке ситуация с украинским намного лучше, чем с удмуртским в Ижевске? Разве враг уже отказался от намерения «прорубить» сухопутный коридор от Мариуполя в Крым? Поэтому нужно действовать! Эрзяне и удмурты для нас такие же «братушки», какими являются болгары и сербы для россиян. И это хорошо, что мои земляки рефлексируют в правильном направлении. Вспомнил высказывание Ларисы Ившиной: «Благодарность — это могучий витамин роста нации». Истинная правда. И намного хуже, когда ее нет. Это не очень хорошо, когда Верховный старейшина эрзянского народа Боляень Сиресь выступает с просьбой не употреблять слово «мокша» в значении «оккупант». Вот что пишет верный сын эрзянского народа, который полтора года воевал на Донбассе за нас с вами: «В «русском человеке» украинская составляющая в разы большая, чем мокшанская. Мокшане — маленький народ, сейчас их тысяч двести… А сколько украинцев в Московии? Миллионы! Относительно участия в московских делах. В Госдуме — имею такую информацию — один или два мокшанина. А украинских фамилий там с тридцать, если не больше. А теперь моя очередь делать «наезд». Я эрзя. Ты — украинец. Друг, это ты научил московитов читать и писать. Это ты создал им образовательную систему, науку! Это ты передал Москве религию, с помощью которой они уничтожают меня уже четыреста лет. Так чей он, этот «русский человек»? Неужели и в самом деле «мокшанский»? Согласись, есть за что уважать тех, кто на протяжении четырехсот лет оккупации смог остаться мокшей, эрзей, удмуртом… И враг у нас один — коварный и еще достаточно сильный. И потому искать мы должны друзей, а не преумножать врагов…»
Надеюсь, прислушаются мои земляки к братскому совету. Всегда лучше творить добро, а не только пассивно защищаться от зла. Давайте помнить трогательные слова Валерии Новодворской: «Берегите Украину, она — надежда человечества». А как тепло говорил об Украине Джохар Дудаев! Мудрее (и в наших интересах) соответствовать высоким ожиданиям лучших людей постсоветского пространства.
Сергей Лащенко, газета «День» — №2-3, (2020)
Добавить комментарий