Язык как оружие. История одной грамматики

В 2025 году исполняется 250 лет со дня выхода первой грамматики удмуртского языка. Повод для гордости? На первый взгляд — да. Но стоит копнуть глубже, и картина становится совсем иной: книга, положившая начало письменной истории удмуртского языка, создавалась вовсе не для удмуртов.

В 1775 году в Казани была издана книга с характерным для XVIII века заголовком: «Грамматика вотского языка, употребляемого в Вятской губернии». Автором был не удмуртский просветитель, не поэт и не лингвист-энтузиаст. Её написал православный священник — Василий (в монашестве Венеамин) Пуцек-Григорович. Его задачей было не сохранить и развить язык, а наоборот — сделать его удобным инструментом для ассимиляции.

Империя в то время активно расползалась по чужим землям. Народы Поволжья и Урала входили в её состав, но оставались чужими по вере, языку и культуре. Русская церковь взялась их «исправлять». Чтобы крестить быстрее и управлять эффективнее, священникам поручали составлять грамматики местных языков. Не из любви к лингвистике. Из расчёта. Грамматика становилась «инструкцией по обращению туземца в православие». И удмуртский не стал исключением.

Пуцек-Григорович дотошно описал алфавит, фонетику, морфологию, примеры предложений — всё для того, чтобы священник на приходе мог, не зная языка, внятно давать приказы и учить молитвам. Удивительно, но этот инструмент колонизации со временем стал инструментом сопротивления: благодаря грамматике язык начали печатать. Его легитимизировали. Возникла литература, журналистика, образование. А в XX веке удмуртский язык даже получил статус государственного в Удмуртии.

Но парадокс в том, что первоначальная миссия оказалась успешной. Сегодня удмуртский язык  под угрозой исчезновения. ЮНЕСКО классифицирует его как уязвимый. Молодёжь говорит на нём всё реже, многие семьи переходят на русский, особенно в городах. Государственные программы по защите языка по сути своей пустышки, а реальной поддержки нет. 

Если Россия переживёт ещё 100 лет, то удмуртский язык, скорее всего, не переживёт.

И в этом — суть всей имперской логики. Да, они могут разрешить тебе говорить на своём языке. Но только если ты молчишь о главном: о праве на свою землю, на свою историю, на свою правду. И если ты слишком громко заговоришь, у тебя отберут и язык, и право, и память.

 Урок истории прост: даже то, что изначально создавалось как орудие подчинения, можно обратить в инструмент свободы. Но для этого нужно помнить, зачем и как оно было создано. И быть готовыми бороться за своё уже сейчас.

Удмуртская речь: прошлое и настоящее одного языка

Удмуртский язык относится к финно-угорской ветви уральской языковой семьи. Это язык коренного народа Среднего Прикамья, чьи предки населяли эти земли задолго до прихода славян. Он близок к коми и более отдалённо к финскому, хантыйскому и венгерскому. История языка — это одновременно история сопротивления, потерь и попыток сохранить идентичность вопреки внешнему давлению.

Впервые удмуртский язык был официально зафиксирован в 1775 году, когда в Казани была издана грамматика под названием «Грамматика вотского языка, употребляемого в Вятской губернии». 

Несмотря на репрессивную и колониальную цель создания грамматики, этот труд заложил основу для дальнейшего развития письменной формы языка. Уже в XIX веке появились первые книги и переводы, началось формирование удмуртской литературы. 

В XX веке, в начале советской эпохи, удмуртский получил формальный статус государственного языка Удмуртской АССР, появились газеты, школы и издательства. Однако это длилось недолго. Репрессии 1930-х годов уничтожили большую часть удмуртской интеллигенции — писателей, педагогов, журналистов. Позже язык начали постепенно выдавливать из образовательных и общественных институтов.

К концу советской эпохи удмуртский сохранялся лишь на периферии: в деревнях, в устных преданиях, в фольклоре. Современные власти России продолжают курс на вытеснение: в 2017 году преподавание родных языков сделали необязательным, и это нанесло ещё один тяжёлый удар. Даже в национальных школах удмуртский становится факультативом, а удмуртская речь всё реже звучит даже в семьях.

По переписи 2021 года численность удмуртов составляет около 400 тысяч человек, но язык знают и используют менее 20% от этого числа. Удмуртский внесён в список языков, находящихся под угрозой исчезновения по классификации ЮНЕСКО. При сохранении нынешних темпов ассимиляции, через сто лет язык может полностью исчезнуть — если только не произойдут радикальные изменения в культурной и образовательной политике.

Тем не менее, надежда сохраняется. В последние годы появились блоги, YouTube-каналы, музыкальные коллективы и независимые инициативы по обучению удмуртскому языку. Молодёжь в городах и сёлах пытается заново открыть для себя забытые слова, сказки, песни. Возвращение языка становится не только личным выбором, но и актом сопротивления.