Вырваться из плена 

Долгая и жестокая война в Европе заходит на свой четвертый год. И сейчас всякие разговоры об изменениях в России выглядят как анекдоты. А попытки Трампа примириться с Путиным убили эту идею окончательно.

Переговоры с США вселили москвичам надежду, что в Россию вот-вот вернется западный бизнес. И страна завершит войну в статусе мирового лидера с оккупированными территориями в придачах. Поэтому внимание многих аналитиков все больше фокусируется на национальных республиках.

Пока Москва живет в комфорте, не замечая войны, регионы отправляют на фронт все больше рекрутов. Я отправила вам двух детей. Я еще какой долг должна государству? Что я еще государству должна? Я за что, пацаны, гибну? А сейчас коренные народы с опасением и тревогой наблюдают еще и за разгулом хорошо организованных русских неонацистских организаций.

Среди тех республик, где в будущем могут произойти грандиозные изменения, особенно выделяется Башкортостан. В этой тюркской республике у склонов Южного Урала за последние годы вызрело самое настоящее народное протестное движение. И оно уже имеет то, чего нет у целых групп оппозиционных активистов России, а именно успешный опыт в борьбе за свои права.

Сейчас национальное движение вынесло на публику идею независимости Башкортостана. В культуре башкир особое место занимает волк. Сила, отвага и целеустремленность хозяина Урала почитается в сказках и легендах башкир. И в будущем волк может стать символом нового башкирского сопротивления. 

Когда мировые СМИ уныло констатировали провал антивоенных митингов в Москве, протесты в Баймаке прогремели на весь мир. Баймак стал самым крупным протестом России военной эпохи.

В небольшом башкирском городке собрались от пяти до десяти тысяч людей. Они пришли поддержать на несправедливом суде известного в республике активиста Фаиля Алсынова. После разгона митинга начался и самый масштабный в России политический процесс.

Жертвами репрессии оказались больше ста человек. Судилища над ними происходят в закрытом режиме и вдалеке от Башкортостана. Баймак – это только верхушка гражданского активизма в республике.

В 2020 году простым людям здесь удалось в силовом противостоянии с властями отстоять гору Куштау. Это неслыханная для России история. Памятник природы, который встречается в башкирских эпосах, хотели срыть промышленники. Народ начал действовать, когда понял, что чиновникам и менеджерам промышленных гигантов плевать на экологию Башкортостана. Но люди самоорганизовались, разбили у горы лагерь и за несколько дней выдержали подлые ночные налеты бандитов и атаки полиции. Гору спасли, власти отступили. История прогремела по всей России, а в республике у людей даже как-то расправились крылья. 

А раньше, в 2017 году УФУ накрыли протесты, когда Путин запретил использовать национальные языки в системе образования в обязательном порядке. Около двух тысяч человек вышли на улицу с требованием вернуть в школы уроки башкирского языка. Власти запрещали митинги, но люди сказали:

 “А мы все равно выйдем. До встречи на площади. 

Мы приехали тут защищать башкирский язык, не отвлекайте нас. Еще вопросы есть? Если нет вопросов, дайте нам копию предупреждения и все”.

Люди вышли, и властям пришлось отыгрывать и сглаживать ситуацию.

Башкирскому языку, кстати, государственному в республике, на словах пообещали поддержку, но из образования постепенно вытеснили. 

Дискриминация языка, культуры и истории башкирского народа в Башкортостане теперь стала явной. Известные в республике провластные блогеры и журналисты, такие как, например, Арслан Нигаматьянов, особо не стесняются и в прямом эфире унижают башкир и близких им татар.

Вот эти обычаи и древние традиции башкирского, татарского народа, да, вот это все тюркские обычаи, ублюдские. 

Детей в школах уже не учат, что когда-то у башкир была своя государственность и самоуправление в Российской империи. Почти 10 лет назад в школьных учебниках для башкир писали вещи, за которые сейчас могут дать и 6 лет тюрьмы.

Присоединение к России явилось поворотным пунктом в истории башкир, имевшим как прогрессивное, так и отрицательное значение в социально-экономическом развитии народа. В Башкортостане усилился национально-колониальный гнет. Позже десятки раз башкиры поднимались на вооруженную борьбу за свою свободу и независимость.

И вот на стыке этих процессов появился редкий для России феномен. Народный протест в Башкортостане формировался постепенно, долго и получил свою мощь даже в условиях свирепого позднего путинизма. Он родился на стыке защиты природы и экологии, борьбы за свои гражданские права, защиты культуры и идентичности башкирского народа.

Человеку со стороны может показаться, что это три каких-то разных направления, но это совершенно органичное их объединение. Историки обычно говорят, что так рождается типичное национально-освободительное движение. И это прекрасно поняли в Москве.

Чтобы побороть национальное движение в республике, ввели жестокий, даже по меркам России, режим. Участникам “баймакского дела” шьют и фабрикуют дела в промышленных масштабах. И это дела не за какие-то волнения или выступления, а за экстремизм. Суды как под копирку выносят самые жестокие сроки. Двух задержанных полиция запытала до смерти. Как только в республике полиция заводит чувствительное для власти уголовное дело, его приезжают расследовать силовики из Москвы.

Власти вбухивает в пропаганду огромные средства. В Башкортостане она воюет сразу на двух фронтах. На внешнем рассказывает о кровопролитной войне вождя Путина против Запада и фашистов.

И на внутреннем рисует население башкирских активистов, как провокаторов, на зарплате у иностранной разведки. 

Например, Тимур Валитов, известный в республике политик и телеведущий, зарабатывает состояние, снимая пропагандистские фильмы, где дискредитируют башкирское национальное движение. Как так получилось, что под носом у государства сформировалась и действовала откровенно враждебная экстремистская организация? Кто такой Фаиль Алсынов и почему он виноват в баймакских событиях? 

Русификация Башкортостана стала еще большим приоритетом для Кремля.

Уфа под давлением московского лобби тормозит стройку главной мечети Башкортостана Ар-Рахим. В мусульманской республики ее строят уже 10 лет, а православные храмы сдают быстро и без проволочек. В итоге в республике, где живет две трети мусульман, есть 310 мечетей, но 427 православных храмов.

Большинство мечетей – это скромные постройки. И иногда они сгорают по ночам при загадочных обстоятельствах. Только за один последний год это уже четвертая мечеть, сгоревшая в результате пожара.

Церковь в Башкортостана щедро финансируется. Особо тревожной ситуацией стало, когда власти завели в Башкортостан неонацистскую организацию «Русская община». Ее адептов открыто поддерживают силовики из Москвы, а Уфа дает им залы для силовых тренировок.

Преследование башкирского национального движения стало настолько явным, что это заметили даже спикеры из российской эмиграции. Хотя обычно они, словно огня, избегают темы национальной политики Москвы. 

“Баймакское дело”, которое мы с вами обсуждаем, даже когда читаешь списки привлеченных, нельзя не заметить, что это этнические башкиры.

И, соответственно, это очень легко проинтерпретировать, я бы даже сказала, трудно проинтерпретировать иначе, как историю про то, как русская центральная власть третирует башкир за защиту своих национальных интересов. Новые времена принесли новые требования. Более брутальная политика Кремля и тупое ей потакание со стороны Уфы развеяли веру у жителей Башкортостана в доброго главу республики.

И сейчас в башкирском национальном движении остро стал вопрос о независимости. 

Три года назад его впервые вынес Руслан Габбасов, соратник Фаиля Алсынова и известный в республике активист, ныне пребывающий в эмиграции. Идея закрепилась в повестке гражданских активистов и независимых журналистов. Она прошла публичные дебаты. А сейчас о ней говорят и бывшие республиканские аппаратчики. Как, например, Аббас Галлямов, бывший политтехнолог Путина и заместитель главы администрации президента Башкортостана Рустэма Хамитова.

Он говорит, что общество в республике все больше отдаляется от Москвы. Когда режим в достаточной степени ослабеет, в первую очередь рванет, скорее всего, именно там. Это не наша война. Вот мы, башкиры, здесь. Почему мы должны гибнуть на фронте, защищая интересы русских в их конфликте с украинцами? Чем нам русские ближе, чем украинцы? На самом деле они себя с украинцами ассоциируют больше, чем с Москвой, с Россией. Но только это никак не видно.

Башкирия полыхнула год назад, помните как? Помню, да. Прямо на ровном месте взорвалось. Я повторюсь, ни одной революции не видно, пока она вдруг не случилась.

А потом поздно. И, кстати, напряжение в Башкортостане подпитывает сама власть. В Кремле сильно давят на нынешнего главу республики Радия Хабирова. Его прислали в республику с четким заданием – без шума и пыли расправиться с гражданским движением. А вместо этого он спровоцировал два самых страшных залета в глазах Москвы. Протесты на Куштау и Баймак. Обратил внимание на ситуацию, связанную с конфликтом в республике Башкортостан. Ну вот смотрите, что делают, смотрите! В итоге чтобы усидеть в кресле, Хабиров превратил Башкортостан в главный источник рекрутов для армии. Здесь больше всех забирают людей на войну.

И здесь больше всех их хоронят. Башкирское национальное движение опасно для Москвы и тем, что может повлиять на соседние республики. Например, на Татарстан.

В 1992 году там на референдуме проголосовали за независимость от Москвы. Самодостаточные тюркские страны Башкортостан и Татарстан могут нанести страшный удар по идеологии русского мира. Поэтому в идеологический бой за Башкортостан идут купленные для такого случая активисты.

Недавно представитель казенной татарской организации Рустэм Ямалеев публично призвал башкирскую молодежь отказаться от политики независимости. 

“В последнее время в Башкирии определенные люди под влиянием кого-то или, значит, ангажированные кем-то, я не знаю… идет политика «давайте мы отделяться от России». Ну, это настроение было и в 90-е. И в последнее время оно как-то усиливается. Вот это баймакские события, вот это русский марш, вот эта ситуация с горой, которая произошла там в разногласии. Но я не понимаю и хочу предостеречь башкирскую молодежь от влияния вот этой западной пропаганды”, — сказал он.  

Правда, в этом же видео он обесценил свой призыв, признав, что башкиры и татары в составе России стремительно теряют свою идентичность. 

Но давайте рассмотрим перспективы независимого Башкортостана. Чем будет жить этот волк без своей клетки? Российские навальнисты и псевдодемократы постоянно говорят, что республики не выживут без Москвы. Башкортостан легко развенчивает этот миф. 

Башкортостан – это не пустыня без ресурсов и населения. Республика находится на южном Урале. Через нее проходят два важных магистральных направления. Из центральной России в сторону Урала-Сибирского региона и в сторону Казахстана. Эти направления обслуживают густая сеть автомобильных и железных дорог и большие транзитные трубопроводы.

Выгодное положение республики усиливает огромная и очень развитая промышленная база. Республика добывает нефть, газ, уголь, железную руду, медь, золото, серебро, цинк, свинец, кобальт, висмут, кадмий и редкоземельные металлы. Главное место в этом списке – нефть.

Башкортостан входит в топ-10 российских регионов по добыче черного золота. А поскольку здесь добывают тяжелую нефть, то вокруг ее добычи разросся самый мощный в России нефтеперерабатывающий комплекс. В Башкортостан везут на переработку даже ту нефть, которая добывается в других регионах России и даже из Казахстана.

Ну и еще один крупный бонус: республика дает большую половину кальцинированной и технической соды России. По добыче других ресурсов Башкортостан не попадает в топ-10 российских регионов. Но в сравнении с европейскими странами у Башкортостана шикарная ресурсная база. Она мощнее, чем у большинства отдельных европейских стран. 

Теперь учтите, что этой базой владеет 4 миллиона людей. То есть Башкортостан – это если скромную по населению Хорватию переместить на мощную по ресурсам Францию.

По подсчетам федеральных ведомств, каждый год стоимость добычи всех полезных ископаемых республики колеблется в пределах 8,2 миллиарда долларов. Каждый год земель Башкортостана достают больше 8 миллиардов долларов. Вдумайтесь в эту гигантскую цифру – это почти 700 миллиардов рублей. Две казны Башкортостана. То есть каждый год из-под земли в республике достают сумму вдвое больше официального бюджета. Куда они деваются? Конечно же оседают в Москве.

Такие колоссальные цифры говорят, что Башкортостан может создать прочный фундамент для будущей независимости. Наш волк выйдет на свет из клетки совсем не холодным и голодным. Но в составе России республики отвели место всего лишь промышленной базы для величия Москвы.

“Ты давай нам ресурсы, налоги, отчисления, а мы тебе вернем какие-то объедки, чтобы штаны не спадали”. 

Извне ты ничего не получишь: санкции против Москвы наглухо закрыли поток иностранных капиталов. А мобилизация превращает рынок труда в пустыню. Вот и вертись, как хочешь. 

Москва специально сделала Уфу дотационным регионом. Следите за руками. Каждый год УФА одними только налогами отправляет в Москву больше 150 миллиардов рублей. А получает обратно максимум две трети этих средств.

В 2025 году бюджет республики получил 337,5 миллиарда рублей доходов. Но расходов заложено больше – 341 миллиард рублей. Дефицит в 4 миллиарда Уфа перекроет за счет повышения акций за продажи нефтепродуктов в республике, плюс кое-какие субвенции с барского плеча скинет Москва.

То есть Москва забирает у Уфы все доходы, назад возвращает часть. А когда в республике вынуждены поднять цены на бензин, чтобы закрыть дырку в бюджете, Кремль сует половину этой затычки для дырки. А потом, попивая свой лавандовый раф, говорит «помогаешь вам тут». На что бы мне такие сдались еще? 

Но и это не все. Даже сейчас на двух третях своих доходов Башкортостан может жить с прибылью. Посмотрим на одну из самых страшных статей расходов республики.

В этом году Уфа потратит 8 миллиардов рублей на выплаты участникам войны. То есть, если бы не было войны, то даже такой надъеденный Москвой бюджет Башкортостана был бы прибыльным. Но Москве не нужен прибыльный Башкортостан.

Как же его тогда контролировать? Гораздо проще завести на “Башнефть” своих менеджеров и проплатить выборы какому-нибудь Хабирову. Дать ему пост, кормушку и приказы к исполнению. И после этого будет очень просто довести людей до такого состояния, когда они или вкалывают за 20 тысяч рублей без каких-либо перспектив, или едут умирать на далекую войну, пока москвичи наслаждаются тыквенным латте.

А в Башкортостане сколько зарабатывали? Ну, на теплоходе выходило 20 тысяч в месяц. И в этой системе в республике вообще не должно быть места независимым людям, которых народ уважает и поддержит. И, тем не менее, в Башкортостане они появились. И даже вели свою независимую от дрессированных бюрократов общественную работу. И их до сих пор уважают люди. Сейчас, кстати, чиновники в Уфе и сама Москва замалчивают тревожную правду.

Основа промышленной мощности Башкортостана, углеводороды, истощаются. Их добыча на заключительном этапе разработки. И никто не отвечает на вопрос «а что дальше?». Его даже нельзя задать. Разработка новых перспективных месторождений газа, а такие есть, не идет. Еще 10, а может и 15 лет добычи нефти у башкир есть.

Но колониальные чиновники в Уфе, конечно же, спустят все на прихоти Москвы. Финансовую подушку на будущее для республики они не сделают. Это может сделать только та власть, которая будет зависеть от народа, а не от Москвы.

Только независимый Башкортостан может направить остатки богатых углеводородов на строительство новой экономики. Потому что колониальная уже в любом случае обречена. А хабировы только старательно ее допилят и будут поминать. 

Но во всей этой тревожной картине есть позитивный нюанс. В будущем Москва не сможет обмануть Башкир сказками о бывшем величии. Помните, как Москва последних лет 20 соблазняла бывшие республики? Мол, давайте объединяться, вернем величие СССР, будем снова покорять космос, луну и в этот раз без дефицита продовольствия.

Так куда подевались все эти сказочные космодромы? Правильно, их расстреляли на войне, а все, что осталось, бросили доедать в своей агентуре за рубежом и русское общение. Никакого величия, мировой славы или научного авторитета в составе России Башкортостан не получил. Чем будет звать вернуться в строй независимых башкир новый московский Соловьев? Перспективами нового СВО, новой движухи, чтобы не было скучно? Братскими могилами, зарплатами в 40 тысяч рублей? Задыхающимся Стерлитамак, пустыми скважинами или тоской по крепкой полицейской дубинке? 

Конечно, кое-кто покинет республику, чтобы делать селфи на Красной площади или фоткать кортеж нового московского царя. Но большинство башкир останутся у себя на родине. Они и будут ее отстраивать заново, но уже для себя и своих детей. Башкортостан обречен стать независимым.

Наш волк будет дышать воздухом свободы на своей земле. Его уже не заманить назад в клетку сказками о былой богатой миске.