В знаменитую уфимскую гимназию №20 с башкирским языком преподавания отправили нескольких учителей, не владеющих башкирским

В знаменитую уфимскую гимназию №20 с башкирским языком преподавания отправили нескольких учителей, не владеющих башкирским

Важнейшим инструментом совершения лингвоцида является обесценивание функционирующих институтов сохранения языка. Один из таких институтов – образование – как дошкольное, так и школьное.

Высшему образованию на государственных языках Москва так и не дала развиться, хотя для этого есть все предпосылки у каждого из народов Идель-Урала. Что касается башкир, то их, как и татар, просто искусственно удерживали от университетского образования – сознательно ограничивая интеллектуальный и политический потенциал башкирского народа.

Дошкольное и школьное образование на башкирском более-менее эффективно функционировало в 1990-2010-х годах, благодаря чему башкирский язык сохранялся не только как духовное сокровище народа, но и как средство коммуникации в деревнях и больших поселках. Как результат, носители башкирского, вследствие урбанизации, привозили родной язык в Уфу и другие крупные города республики. Уже в Уфе башкирские общеобразовательные учебные заведения выполняли важнейшую функцию – были лингвистическим садом, в котором башкирские дети-носители языка учились бок о бок с обрусевшими уфимскими башкирами, передавая им языковые навыки и погружая в языковую среду. Невозможно представить «башкирский сад» без башкирского садовода – педагога, взращивающего будущее нации. И здесь надо отдать должное башкирским учителям – им удавалось весьма неплохо исполнять свою миссию.

Конечно, у этой концепции было множество недостатков – однако в условиях колониального существования это был один из лучших механизмов сохранения народа.

Всё описанное выше хорошо осознавали и в Москве. Образование, пусть и искалеченное, было последней преградой на пути окончательного обрусения порабощенных народов, и башкир в частности.

Что можно было уничтожить открыто – уничтожили. Что-то оставили для «замыливания глаз», а что-то пытаются выхолостить. Яркий тому пример башкирские гимназии. Вот в одну из них отправляют работать сразу несколько русских учителей, не знающих башкирского языка. Результат такой операции несложно предугадать: учителя не только не выучат башкирский язык, но, как это заведено у русских, станут требовать общения с ними только на русском языке – и от школьников, и от других педагогов.

К чему это приведет в среднесрочной перспективе? Башкирская гимназия №20 станет ещё больше похожей на обычную русскую школу, однако название, вывеска и другие праздничные атрибуты будут оставаться башкирскими. В нужный момент Москва будет прикрываться этой гимназией, как и другими «башкирскими учебными заведениями»: «Вот полюбуйтесь! У нас в Уфе целая гимназия для башкир, а вы говорите!».

Если коротко – в башкирский сад, на места садоводов, пригласили Ваньку-тракториста, чтобы пару раз проехал туда-назад по всем этим деревцам да палисадникам.

Корреспондент

Добавить комментарий