Модели развития татарской диаспоры

Не все татары проживают в Татарстане, но все татары могут помочь Татарстану. Причем иногда помощь диаспоры может оказаться более существенной. Что можно сделать и чего делать отнюдь не стоит, «Свободному Идель-Уралу» рассказал один из таких татар – Исрафил Шарипов.

Татары, хотят они этого или нет, уже являются частью глобального мира. В этом мире всё больше людей живут не там, где родились, а там, где смогли реализовать себя профессионально. Конечно, мы можем дважды в день повторять о полезном воздействии санкций, о чудесном импортозамещении и благотворном влиянии самоизоляции на Татарстан и РФ в целом, однако вряд ли эти заклинания остановят глобальные процессы в мировой экономике и политике. Мир глобален. Ты либо находишь в нём своё место, либо превращаешься в пещеру, куда сбрасывают мусор более развитые политико-экономические системы.

Конечно, пещера – это тоже определённая модель. Но мы не желаем Татарстану такого будущего, поэтому вернёмся к началу нашего разговора – месту татар в глобальном мире.   

Глобальный мир вовсе не означает исчезновения татар и Татарстана. Напротив – он напоминает нам, что в мире есть только одно место на карте, где татары могут сохранить себя как отдельную и самодостаточную нацию – и это место не Российская Федерация, а именно Татарстан.

Без – каһарманнар. Юкмы?

Какова же роль диаспор и отдельных эмигрантов? Скажем, в ХХ веке диаспоры поляков либо литовцев играли важную роль представителей воюющей родины – они выступали от имени правительств в изгнании, искали политических союзников и готовили кадры для вооружённой борьбы в подполье. Например, бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес – сын политических эмигрантов, рождённый в Стокгольме. Президент Литвы Валдас Адамкус – политический эмигрант, который сделал карьеру (о ужас ужасный!) – в Центре армейской разведки в Чикаго.

Наша ситуация совершенно иная.

Татары, в отличие от поляков, литовцев, финнов или даже эстонцев, никогда не ставили таких задач перед своими эмигрантами. У нас попросту нет политической эмиграции как явления. Более того – упомянутые выше народы, во многом, – это нации воинов. Нации, которые десятилетиями культивировали и всячески лелеяли идеи вооружённого освобождения оккупированных земель.

Татары же, в большинстве своём, ещё не признаются себе, что они в колониальном положении и попросту оккупированы Москвой.

Украинцы в этой истории стоят совсем отдельно, ведь масштабы и влияние их политической эмиграции и диаспоры на родину, на процесс формирования украинской идентичности – тема отдельных исследований. Украинцы смогли создать самодостаточные национальные и общественные институты в эмиграции, которые финансировали свои университеты и школы, кафедры украинистики, сотни периодических изданий, политические партии и общественные организации. В конце концов, вся эта махина политэмиграции не потеряла связи с реальностью. Правительство в изгнании просуществовало до 1991 года – передав символы власти президенту возрождённой Украины. Скажем, белая эмиграция оказалась не способна на это.

А что же татары? Конечно, мы тоже можем гордо заявить: «Без – каһарманнар! Сугышчылар милләте!». Правда, едва ли сами татары готовы принять такие лестные слова в свой адрес.

Кая барабыз?

Так что же нам делать? Как быть с нашей диаспорой? Да, какой бы она ни была, со всеми своими недостатками – она у нас есть. Мы всё ещё огромная нация! Более того, наша диаспора – одна из самых многочисленных среди других диаспор порабощённых народов России. 

Беда в том, что мы не способны рассмотреть важных людей нашей диаспоры и даже не способны сформулировать для них свои просьбы и ожидания. Сформулировать задания.

Десятилетиями мы воспринимали татар за границей лишь в парадигме «пришёл к успеху».

В этой схеме лучшим примером является украинский олигарх Ринат Ахметов. Правда не понято что мы, как нация, выигрываем от такого «приобретения»? Чем Ахметов прислужился татарам либо Татарстану? Как он приблизил нашу свободу и независимость?

Ахметов – хрестоматийный пример татар в бывших московских колониях, которые обрели независимость. Люди, которые не смогли сохранить татарскую идентичность, в одночасье не смогли статьи своими для украинцев/казахов и далее по списку.

Тысячи татар Донбасса, родившихся уже на украинских землях, выбрали не татарскую, и не украинскую идентичность, а русско-советский суррогат. Эти люди не смогли остаться татарами и не стали своими для украинцев.

Может ли быть иначе? Да. Пример – шейх Саид Исмагилов (ул да Донбасстан), бывший главный муфтий Духовного управления мусульман Украины «УММА». Он не только не отказался от своего национального «Я» – но и сумел остаться своим и для татар (в той степени, в которой мы готовы его таким принять), и стал своим для украинцев. Человек, который владеет татарским, остался в исламе, но при этом является авторитетной личностью для украинцев и украинского государства.

То есть, задача татар за границей – не отказаться от своего национального «Я» и не превратиться в чужаков для окружающих, а суметь стать своим и здесь, и там.

Нигә?

Для того, чтобы искать союзников и диверсифицировать свою зависимость от Москвы. В ключевой для нашей истории момент, а мы уже здесь, именно такие личности, как Исмагилов, будут играть важную функцию связующего звена между Татарстаном и западными государствами.

Более того. Такие личности, как Ахметов, при любом исходе российского вторжения будут ассоциироваться у украинцев с тем, с чем сам Ахметов ассоциировал себя десятилетиями – с колониальным прошлым, с «борьбой за права русскоязычного населения», с отказом от реформ, с пророссийским олигархатом, с бандитизмом и незаконным первичным накоплением капиталов, с подкупом избирателей и антиукраинской риторикой. Ставка на подобного рода персонажей – это ставка на провал татарских инспираций и ожиданий.       

Нам нужны наши татарские Ильвесы и Адамкусы.

Именно они способны не только наладить союзные отношения с развитыми и передовыми государствами, но и порвать с колониальным мышлением и дегенеративной системой «татарская удаща», где парень из деревни, попавший в федеральное правительство – это и есть «успешный успех», даже если в этом «успехе» нет места для татарской нации и татарского государства. И наоборот, человек, у которого есть чёткая иерархия ценностей, который ставит интересы нации выше собственных, жертвует карьерой ради верности убеждениям – часто становится алмазом, выброшенным татарским народом в уличную грязь («Алмазны балчык арасына ташласаң да, алмаз булыр»).

Конечно, не факт, что мы будем способны в решающий момент рассмотреть «своего Ильвеса» (здесь речь не только о наших эмигрантах) – выдвинуть на первое место и поддержать его.

Начать необходимо с малого: признать реальное положение дел (нашего народа, нашей республики и неизбежности катастрофы в конце того пути, который мы уже практически прошли до конца). Поддержать тех, кто уже сегодня защищает татарский народ и его интересы. Не плевать в их сторону, не упрекать. Иначе «наш Ильвес» просто не заявит о себе.  И главное – действовать и поддерживать тех, кто действует во имя свободного Татарстана, пусть даже без нашего благословения. Только так мы сможем выдавить из себя трусость и нерешительность.