Когда празднуют с чужими флагами: как символы Голодомора оказались в Татарстане

Летний праздник Уяв — это древнее чувашское торжество благодарности за урожай, праздник земли, жизни, солнца и общинной силы. Но в этом году праздник оказался осквернён неуважением и политической постановкой: на Уяв в Нурлате привезли… советские флаги. Да-да, те самые — с серпом и молотом, символы страны, которая уничтожала этот самый урожай, забирая у чувашей и татар последний хлеб.

Символика Голодомора  на празднике урожая

Под лозунгом «в рамках 80-летия победы» власти Татарстана и Чувашии устроили в Нурлате нечто, больше похожее на парад лояльности, чем на праздник народа. Главы республик — Рустам Минниханов и Олег Николаев — устроили «совместную ведомственную показуху». Николаев, выступая на празднике, сообщил, что в Нурлате «повсюду звучит чувашская речь», хотя сам — как и всегда — не сказал ни слова на чувашском. Ни в официальных выступлениях, ни в текстах. От главы республики, где чувашский язык стремительно исчезает, это звучит как насмешка.

Но главный удар — даже не лицемерие чиновников, а красные флаги с серпом и молотом: символы государства, которое проводило раскулачивание, коллективизацию и организовало массовое изъятие зерна и создало искусственный голод. Он унес миллионы жизней в Поволжье, на Урале, в Башкирии, на юге России и, конечно, в Татарстане и Чувашии.

Отбирать хлеб, а потом приходить с флагом

Уяв — праздник урожая. Это святое. И в этот день, на землю, где когда-то умирали с голоду чувашские крестьяне, принесли красные знамёна тех, кто этот голод устроил. Не как историческое напоминание, не как горький символ. А как почётный флаг, как праздничную декорацию. Как будто бы это нормально. Как будто бы те, кто отбирал хлеб и жизни, могут быть частью благодарности за урожай.

Это — политическое кощунство и акт символического подавления. Потому что речь не только о флагах, а о переписывании памяти. Ведь если мы забыли, чьи флаги принесли голод и смерть, то нас можно заставить снова склониться под этими флагами. Только теперь уже навсегда.

Чужая война, чужая история и чужие символы

Советские символы на Уяве — это продолжение той же линии, по которой сейчас в Чувашии и Татарстане ставят памятники героям «СВО», но сносят памятники татарским подводникам и башкирским деятелям. Это тот же язык: язык забвения. Язык, на котором говорят, когда хотят стереть неугодную идентичность и заменить её одобряемым прошлым.

Наши праздники — это не место для чужих войн. Не место для флагов государств, принесших нам смерть. Это наш язык, наша земля, наш хлеб. Мы должны защищать их не только от внешнего врага, но и от внутреннего: от забвения, подмены и цинизма.

Уяв — это праздник, который должен был стать символом чувашского возрождения. Вместо этого его превратили в очередной виток политической лояльности. И если мы молчим, когда нам навязывают символы тех, кто нас уничтожал, завтра эти символы станут нормой.

Голодомор в Чувашии: почему важно помнить

Голодомор в Чувашии — трагическая страница, о которой редко говорят вслух. В начале 1930-х годов, в ходе насильственной коллективизации, у чувашских крестьян отбирали зерно, скот, посевной материал. Людей, пытавшихся сохранить еду для семей, объявляли «кулаками» и ссылали. Официальная статистика занижена, но по воспоминаниям очевидцев, целые сёла вымирали от голода. Люди ели кору деревьев, траву, домашнюю утварь.Эти события были намеренно скрыты, а виновные — не наказаны. 

По информации из архивов ОГПУ и данным краевых исследований, жертвами голода 1921–1922 годов в Чувашской автономной области стали более 74 100 человек. Это почти 10 % населения региона.

Голодомор в Татарстане: трагическая страница в истории коренного народа

Основные волны массового голода в Татарстане пришлись на два периода.

Первый катастрофический голод, вызванный принудительной продразвёрсткой, засухой и гражданской войной, пришелся на 1921–1922 гг. 

Второй голод (в рамках общесоюзного Голодомора), связанный с коллективизацией, насильственным изъятием зерна и разрушением традиционного сельского уклада, забирал жизни людей в 1932–1933 гг.

По разным оценкам, в 1921–1922 гг. погибло от 500 000 до 700 000 человек — почти треть населения Татарской АССР на тот момент. В 1932–1933 гг. точных данных меньше, но десятки тысяч человек также стали жертвами, особенно в сельских районах.

В советское время тема голода была под запретом. Только с конца 1980-х годов трагедия стала частично обсуждаться в Татарстане. Сегодня масштабной политики памяти по Голодомору в Татарстане нет. Государственные музеи и школы почти не освещают этот период.