Колония под проценты: как уроженцы Татарстана умирают за банковскую амнистию

В Татарстане власти отчитались о «поддержке» участников так называемой СВО, выразившейся в массовом закрытии кредитных дел. По словам главного судебного пристава республики Анвара Закирова, с начала войны в регионе прекращено более 1000 исполнительных производств на сумму около 100 миллионов рублей. От долгов освобождены 325 человек, включая как участников боевых действий, так и членов их семей.

Формально — жест доброй воли. На практике — циничный инструмент эксплуатации, встроенный в модель внутреннего колониализма.

Как устроена «кредитная амнистия»

С конца 2022 года участники СВО могут обратиться в суд с просьбой о приостановке или списании долгов. Эта мера основана на поправках в федеральное законодательство, принятых Госдумой РФ. Формально, списание возможно:

• в случае гибели военнослужащего;
• при получении им I группы инвалидности;
• при участии в боевых действиях по контракту (временно — через приостановку взысканий).

Однако правозащитники фиксируют массу случаев отказа: банки требуют дополнительных справок, суды отклоняют заявления из-за бюрократических несоответствий, семьи погибших вынуждены вести затяжные тяжбы с коллекторами, даже имея на руках похоронные свидетельства.

 «В некоторых случаях кредит списывают, только если заемщик погиб непосредственно на поле боя. Те, кто умер позже от ран или в госпитале — уже не подходят под критерии», — говорит юрист Ассоциации «Свободный юг».

Татарстан: рекордные потери и молчание элит

Согласно расследованиям медиапроектов «Идёл.Реалии» и «Медиазона», Татарстан входит в пятёрку регионов с наибольшими подтверждёнными потерями на войне в Украине. К апрелю 2025 года собрано более 4600 некрологов, в которых указано место рождения, дата гибели и подразделение. Реальные цифры, вероятно, значительно выше: регионы занижают отчётность, а часть погибших числится «пропавшими без вести».

При этом власти Татарстана практически не делают публичных заявлений по поводу потерь. Местные элиты хранят лояльность Москве — ценой собственных избирателей.

В отличие от Чечни или Якутии, Татарстан не имеет самостоятельного переговорного веса и не может диктовать условия мобилизации. Поэтому на фронт отправляют всех, кто согласен.

Особенно активно контрактниками становятся жители сельских районов, небольших городов и промышленных посёлков — Альметьевск, Нижнекамск, Заинск, Менделеевск. По оценкам социологов, до 60% подписавших контракт делают это из-за долговой нагрузки: микрозаймы, автокредиты, потребительские займы с высокой процентной ставкой.

«Это форма социальной инженерии. У тебя нет шансов выбраться из бедности — кроме как через войну», — считает исследователь Ильшат Сафиуллин.

Банки, фронт и кровавый PR

Финансовые организации не препятствуют отправке заемщиков на войну. Более того, некоторые банки включились в кампанию по популяризации кредитных «послаблений» — в частности, Сбербанк и ВТБ размещают материалы о «социальной справедливости» для бойцов.

Тем временем, параллельно растёт и выдача микрокредитов родственникам погибших — зачастую под залог жилья, на фоне отсутствия других источников дохода.

Молчаливое согласие системы

Эта модель работает только потому, что все звенья цепи согласны молчать:

Местные власти боятся потерять финансирование и медали.

Суды делают вид, что применяют закон, а не политический заказ.

Банки играют в лояльность ради поблажек от Центробанка.

СМИ в Татарстане обходят тему стороной.

А между тем, люди гибнут за списание кредита в 300 000 рублей, в обмен на который остаются фотографии в чёрной рамке и справка о погашенной задолженности.

Когда долги «прощаются» посмертно — это не помощь, это расчёт.

Когда гибель на войне — самый надёжный способ закрыть ипотеку, страна перестаёт быть государством. Она становится механизмом утилизации человеческих тел, в котором Татарстан — колония, платящая жизнями за стабильность метрополии.