Война, которая стирает народы: что на самом деле делает Кремль

На фоне лозунгов о «денацификации» и «защите от НАТО» Кремль ведет совсем другую войну — не только с Украиной, а со всеми, кто потенциально мог бы когда-то предъявить права на свою землю, ресурсы, автономию. Это — война против коренных народов империи. И она ведется тихо, методично, под лозунгами патриотизма.

Не война, а демографическая чистка

В российских окопах гибнут не жители Москвы и Петербурга. Там — буряты, якуты, тувинцы, удмурты, коми, ненцы, марийцы. Целые поколения малых народов, исторически колонизированных империей, сегодня фактически уничтожаются. Они попадают под мобилизацию первыми, идут на фронт без должной подготовки, без брони, без шанса на выживание.

Это не случайность, это — системная политика. Дешевый пушечный корм из регионов, которые Кремль давно не считает субъектами, только источниками человеческого ресурса. И эта политика  не просто о военных потерях. Это — о стирании идентичностей.

Россия теряет себя, но это ее не пугает

Демографы РФ давно бьют тревогу: страна стремительно стареет, уровень рождаемости падает, молодежь убегает, города наполняются трудовыми мигрантами. Но ключевая угроза  не в статистике, а в том, что элита в Кремле целенаправленно не хочет сохранять своих. Она выбирает более простой путь: заменить тех, кто имеет историческую память, на тех, кто не задаст вопросов.

Место «граждан» занимают «гости»

Тем, кто сегодня гибнет под Авдеевкой, завтра могли бы принадлежать леса, рудники, месторождения. Но мертвые не подают в суд, не требуют автономии, не формируют культурное сопротивление. Вместо них приходят трудовые мигранты — дешевые, бесправные, без голоса. Им нечего требовать, их интерес — заработать и выжить. А не строить будущее.

Именно поэтому в 2023-2024 годах, после протестов в Дагестане, Кабардино-Балкарии и Ингушетии, Кремль резко сократил мобилизацию на Кавказе. И вместо этого переключился на “глухие регионы” — Север, Сибирь, Поволжье, Дальний Восток. Там, где нет сильных общин, нет доступа к медиа и, часто, нет выбора.

Не победа, а отсутствие того, кто претендует

«Цель Кремля — не победа на фронте, а чтобы некому было возвращаться», — говорят аналитики. 

Потому что пока Запад обсуждает имперскую политику Путина, в самой России исчезают те, кто еще вчера имел бы право сказать: 

«Эта земля — наша».

Это не просто человеческие потери. Это — слом целых культур, языков, традиций. Исчезновение наций без войны на их территории. И это  самая большая трагедия, которая происходит прямо сейчас, вне внимания международного сообщества.

Война как инструмент имперской перезагрузки

То, что Путин сегодня называет «спецоперацией», на самом деле является программой перепрошивки империи. Удалить лишних. Переписать демографическую карту. Сделать так, чтобы через 10-20 лет никто уже не вспоминал, что где-то был народ, который говорил на своем языке, имел свой флаг и свой голос.

Это не денацификация. Это — деаборигенизация.

История уже видела подобное. Но в ХХІ веке это — не просто преступление. Это вызов всему мировому порядку.

Если мир промолчит — следующими могут стать другие. И необязательно в пределах России.