О «плохих бурятах» и «хороших русских»: почему, пытаясь спрятаться за коренными народами, Москва ускоряет их освобождение

Мы неоднократно рассказывали, как в Кремле пытаются продвигать миф о том, что не русские, а представители коренных народов – условные буряты – несут ответственность за зверства войны в Украине. Не секрет, что Кремль имеет много рычагов влияния на представителей порабощенных народов, да и вся федеративность России существует только на бумаге – есть только центр, который эксплуатирует регионы, и «дань кровью» также входит в перечень. Однако у тактики Кремля совсем не те последствия, на которые он рассчитывал. О них рассказывает украинский Центр стратегических коммуникаций.

«В Кремле хорошо умеют избегать ответственности, извращая, перекладывая все на других. Когда мир узнал о Буче, Ирпене, в Москве подумали: что будем делать? Конечно, они хотели как-то себя обелить. Хотя бы так: есть у нас инородцы, буряты, дагестанцы всякие. У них-де свои проблемы, они нас не совсем слушаются. Никто не говорит от своего имени, но это мнение продвигают в соцсетях, Telegram-каналах, на YouTube», – говорит Евгения Балтатарова, журналистка из Улан-Удэ.

В фонде Free Buryatia Foundation, который проводит свое расследование российских преступлений в Киевской области, пришли к выводу, что отдельные эпизоды были.

«Но утверждать, что массовые зверства совершали именно буряты – неправильно. Важно понимать: нет какого-то отдельного, дикого бурятского батальона под руководством бурята, совершившего военные преступления. Отдельных сугубо бурятских формирований нет, потому что империя боится бунтов на национальной почве в ее колониях», – объясняет Балтатарова.

То же касается и кадыровцев, из которых в российских пабликах лепят отмороженных бородачей-головорезов. Этот образ должен сеять страх и панику как среди украинских защитников, так и среди недостаточно мотивированных воевать российских оккупантов. Ведь «чеченских опричников Путина» привлекают к «перевоспитанию» таких солдат.

На самом деле, все эти разговоры свидетельствуют лишь об одном: враг боится. В психологии есть такое понятие, как «диффузия ответственности». Это явление субъективного размытия ответственности за любой поступок между несколькими членами группы. В результате чего уровень ответственности каждого члена становится значительно ниже начального. При этом становится сложно установить, кто действительно виноват.

Но скрыть ответственность уже не получится.

Войну в Украине называют «первой неанонимной». Абсолютно реально найти всех солдат и офицеров, кто совершал зверства на территории Украины. Что уже и делается.

И как бы ни пытались пропагандисты убедить, что «это все дикие буряты, чеченцы, дагестанцы», правда заключается в том, что все они – жители (гражданами их назвать тяжело) РФ. И их находят, судят и будут судить в дальнейшем как россиян, а не отдельных бурят, чеченцев или дагестанцев.

А шанс у бурят, чеченцев, дагестанцев, татар и других народов РФ стать по-настоящему независимыми, а не «федеративными», может дать, как ни странно для них это прозвучит, именно победа Украины.

Это, например, подчеркнул экс-президент Польши Лех Валенса. Как пишет Le Figaro, он призвал Запад не ограничиваться только защитой Украины от российского вторжения. Нужно «освобождение самой России». Валенса уверен, что без полного изменения политического режима в Москве глобальную безопасность может гарантировать только расчленение нынешней Российской Федерации, которая остается имперской.

«Там живет 60 народов, которых поглотили так же, как поглощают украинцев сегодня. Мы должны помочь этим народам восстать», – говорит Валенса.

Давно известно, что Российская Федерация – огромная фикция.

Даже в советских республиках СССР было больше конституционно закрепленных прав, чем сейчас у того же Татарстана.

В последней «обнулительной» редакции российской Конституции появилась статья о неразрывности территории страны. То есть если даже гипотетически та же Казань захочет отделиться от Москвы и стать независимой, это запрещено конституцией со всеми правовыми и силовыми последствиями.

Сама сущность федеративной республики предполагает, что население регионов образует федерацию и определяет форму ее власти и управления, а также определяет национальную идеологию и государственную политику – внешнюю и внутреннюю.

Сегодня же российские регионы о политике никто не спрашивает, их даже не информируют о намерениях и договоренностях как на международной арене, так и по внутреннему развитию. Да и губернаторов провинций определяют в Кремле.

О национальной политике в Российской Федерации лучше всего свидетельствует наличие там диссидентов и политзаключенных из числа активистов национальных движений. И в этом ситуация поразительно напоминает сталинский ГУЛАГ.

Бывший кандидат на выборах в Государственную думу и на пост президента Башкортостана Айрат Дильмухамметов был впервые приговорен к лишению свободы на три года в 2011-м за оппозиционную публицистику в республиканской прессе. В 2015 году он получил три года за книгу, написанную им еще до предыдущего приговора. После увольнения активист провел на свободе всего полтора года. Его снова бросили за решетку, как только он публично заявил о необходимости восстановления должности президента Башкортостана (отмененной в 2015 году) и о своем намерении баллотироваться на нее. Активист сидит и сейчас за свои мечты о демократическом и свободном Башкортостане.

Айрат Дильмухамметов и сотни других российских политзаключенных когда-нибудь сбросят с себя тюремные робы и займут должное им место в общественной жизни, как это сделали в Украине Вячеслав Чорновил, Мустафа Джемилев, Семен Глузман…

А путинская федерация повторит путь Советского Союза с его закономерным финалом, как в 1991 году, когда он «как субъект международного права и геополитическая реальность прекратил свое существование».