Два мира, две цивилизации, одна война

При просмотре видео с сотнями и тысячами мобилизованных, которые бездумно идут, куда их ведут, возникают невольные ассоциации с просмотром старых кадров хроник Второй мировой, где гитлеровцы ведут большие колонны советских пленных. Они могут не идти: они еще не истощалые, поскольку взяты в плен недавно, и их в сотни раз больше, чем конвоиров, и конвоиры точно со всеми не справятся. Даже если погибла бы какая-то часть — большинство бы одолели конвоиров довольно быстро. Но они о таком даже не думают. Они просто обреченно идут. Кто-то надеется потеряться в дороге и сбежать, но таких единицы.  Большая часть шагает, куда ведут. Вся эта оруэлловщина навевает ощущение безысходности. Мясо понимает, что оно мясо, и понимает, что его ведут на убой, а все равно идет. Потому что все идут.

Когда с войны возвращают обменянных пленных, то в Украине своих встречают как героев. Там это становится всеобщим праздником, в котором желают поучаствовать даже просто случайные прохожие, не знавшие о этом событии. Но они подходят к месту прибытия освобождённых, чтобы порадоваться вместе со всеми. Часто бывает так, что после плена бойцы удивляются, как много незнакомых людей знает их по имени и переживает за них.

Когда в РФ с войны возвращают обменянных пленных, то к месту их встречи даже самые близкие родственники не всегда приходят. Из вездесущих — только пропагандисты, которые приезжают лишь чтобы снять очередной материал.

Когда в Украине везут домой катафалки с погибшими бойцами, то по всем городам и селам их следования люди становятся пред этими конвоями на колени, благодаря погибших бойцов за то, что отдали жизнь во имя свободы своей страны.

Там, в Украине, стараются не называть погибших защитников сухой формулировкой «груз 200», а говорят, что бойцы возвращаются домой «на щите».

Когда в РФ везут домой тела погибших, то в большинстве случаев их встречают только родственники. У кого нет родственников — у тех на похоронах присутствуют лишь могильщики. Иногда, за редким исключением, власти устраивают погребальную церемонию со всеми воинскими почестями — надо же по зомбоящику показать населению «хорошее» отношение и «заботу» о своих героях.

Когда в Украине рисуют муралы и картины, пишут книги, снимают фильмы, сочиняют песни в честь своих погибших или отличившихся в бою — то стараются показать их как обычных людей, превратившихся в опору своей страны, когда настали трудные времена.

Когда в РФ рисуют муралы и картины, пишут книги, снимают фильмы, сочиняют песни в честь своих погибших или отличившихся в бою — в этих произведениях не может быть никакого иного образа «защитника», кроме военной машины для убийств, которой он стал уже от рождения.