Блокада: эффективный ленинградский менеджмент

Блокада: эффективный ленинградский менеджмент

«Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать, не следует проверять. Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять. Это полезно не только для дела, но и для самих победителей». Иосиф Сталин, из выступления на встрече с избирателями Сталинского округа Москвы 9 февраля 1946 года.

О том, что с блокадой Ленинграда не всё в порядке, учёные-историки догадывались уже давно. Анализ деталей трагедии давал пищу для сомнений в правоте официальной советской историографии, а вслед за этим возникала убеждённость, что всё было не совсем так, как написано в школьных учебниках и академических монографиях на эту тему.

Особенно волновались учёные, когда помимо знаменитого и страшного «блокадного дневника» Тани Савичевой им приходилось знакомиться и с другими дневниками «блокадников». Например, 9 декабря 1941 года, в самый разгар голода, даже не секретарь, а инструктор горкома Николай Рибковский записал в дневнике: «Вчера я скушал на первое зеленые щи со сметаной, на второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой». В начале марта 1942 года Рибковского направили в так называемый «стационар горкома партии»: «Питание словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 грамм белого и столько же черного хлеба на день, 30 грамм сливочного масла и ко всему этому по 50 грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину».

Запись от 5 марта заканчивается восхитительной фразой: «Да. Такой отдых в условиях длительной блокады города возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти».

Подобные «еретические» по отношению к совпропаганде факты обсуждались тихонько, и вначале только в научных кругах. Для того, чтоб опровергнуть советскую модель истории блокады в открытую, нужно было заручиться надёжными архивными документами, а ещё желательно было иметь хотя бы молчаливое согласие политического руководства страны на развенчание пропаганды.

Такая ситуация сложилась в 90-е гг. прошлого века, во времена Горбачёва и Ельцина. Стали понемногу открываться архивы военных времён. Правда о «блокаде» начала понемногу «из тумана холодного прошлого» выходить наружу. Вспомнились материалы Нюрнбергского процесса над нацистскими преступниками, где верхушка Рейха, давая показания по предъявленным обвинениям, была несколько обескуражена вопросами о «блокаде» и растерянно заявляла, что никакой блокады не было — не планировалась и не применялась.

Советская и российская историческая наука сообщают, что блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года, город находился в осаде 872 дня. За это время погибли, по разным данным, от 400 тысяч до 1,5 миллиона человек. Только небольшой процент людей погиб от бомбежек и артобстрелов, подавляющее большинство умерли от голода.

Официальная советская история сообщала, что немцы, не сумев взять «город Ленина» штурмом, охватили его кольцом, намереваясь принудить к сдаче голодом, холодом и постоянными обстрелами (вроде того, как российские войска поступили с украинским Мариуполем 72 года спустя).

Но факты говорят о другом… Примерно 60 км западного берега Ладожского озера все время оставалось под советским контролем. До поселка Кобона на «большой земле» было 30 км водного пространства, до порта Новая Ладога — 100 км. За осеннюю ночь, обеспечивавшую достаточно надежную защиту от авиации противника, самый тихоходный буксир с баржами мог проделать весь путь за 10-12 часов. Один рейс туда-обратно за двое суток, включая погрузку и разгрузку. Плавсредства были: Северо-Западное речное пароходство, Ленинградское областное пароходство, Ладожская военная флотилия, трест «Ленрыба», на Ладоге остались 116 самоходных и несамоходных судов, пять буксиров и 29 барж озерного класса.

Ещё один факт: при дивизиях Ленинградского фронта в начале блокады состояло более 60 000 лошадей, благополучно переживших блокаду. Их нужно было чем-то кормить, сколько фуражного овса на это пошло?

И главное — Кировский завод выпускал различную продукцию: танки КВ-1, самоходки САУ-152, к 1943 году освоили производство танков ИС-1, ИС-2 и САУ-152 (это крупное и серийное производство). Кроме Кировского завода, работали и остальные заводы Ленинграда, выпуская снаряды и другую военную продукцию. За второе полугодие 1941 года действующая армия получила из Ленинграда 3 млн снарядов и мин, более 3 тыс. полковых и противотанковых орудий, 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов и бронеплощадок.

Для того, чтобы работало и выпускало продукцию крупное машиностроительное предприятие, каким был «Кировский завод», необходимо очень серьёзное, постоянное снабжение. И это должна быть не только электроэнергия, но и сырьё, комплектующие тысяч наименований, инструменты тысяч наименований и очень много всего остального.

Странная блокада получается: 30 августа 1941 года было прервано железнодорожное сообщение с «большой землёй», а осенью 1941 года на Западный фронт были отправлены «свыше тысячи артиллерийских орудий и миномётов, а также значительное количество других видов вооружения»… Всё это указывает на постоянный подвоз необходимых материалов и сырья. Ведь в блокированном городе Ленинграде не было угольных шахт, железорудных и прочих месторождений для обеспечения промышленности углём, сталью, коксом, флюсами и прочими материалами!

Как же объяснить возникшие противоречия «блокады»? Здесь мы подходим к самому интересному. Оказывается, ленинградцы стали жертвой просчётов «эффективного менеджера» И. В. Сталина.

Гитлер изначально не собирался брать Ленинград. Вермахт не собирался кормить два миллиона оставшихся в городе на Неве людей.

В хаосе первого года войны обстановка на фронте убеждала Сталина в том, что с Ленинградом вот-вот будет то же, что произошло с Минском, Смоленском, Ригой и через несколько недель произойдет с Киевом, Харьковом и Одессой. Поэтому из Ленинграда форсированным темпом отправляли все что можно. «Из Ленинграда ускоренно вывозилось продовольствие», — свидетельствовал переживший блокаду академик Дмитрий Лихачёв.

«При вынужденном отходе частей Красной Армии не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего». Это знаменитое, ничуть не секретное, тысячу раз процитированное выступление Сталина по радио 3 июля 1941 года. Спасение гражданского населения, особенно того, что предположительно остается в оккупации, в число приоритетов Сталина не входило. Есть вещи важнее, а это — как получится.

Если на оккупированной территории всё же смогли выжить мирные граждане, то лишь потому, что в хаосе лета 41-го года не все приказы Сталина выполнялись. Что говорить про «килограмм хлеба», когда оставляли невзорванные мосты и несожженные склады с авиабензином.

Поначалу главным для Сталина было просто сдержать натиск. Однако потом гитлеровская армия взяла направление на Москву. Что делать в такой ситуации находящемуся в Москве диктатору? Предпринимать всё для того, чтобы ему не пришлось из Москвы бежать. Поэтому в ситуации, когда немцы стремительно наступали на остальных фронтах, его не очень интересовало, что они встали под Ленинградом.

К осени 41-го г. порядка стало побольше, темп наступления противника на ряде участков фронта удалось сбить, и уничтожение инфраструктуры на оставляемых территориях сделалось масштабным.

Факты страшных последствий «мудрой сталинской политики» в отношении Ленинграда давно и хорошо известны: по официальным данным, во время блокады умерли 671 635 человек — эти цифры были представлены на Нюрнбергском процессе в 1946 году. Но вот только доказать вину Германии в придуманной в Кремле «блокады» московским прокурорам не удалось…

Что же делать? Что делать, если немцы не виноваты? Кого обвинить? Кто же может ответить за гибель более чем полумиллиона петербуржцев? Генералиссимус, руководивший страной и армией? А вот и нет!

Товарищ Сталин решил, что в «блокаде» виноваты руководители Ленинграда, а потому они и должны понести наказание. Как и в 1937-ом, быстренько было свёрстано «Ленинградское дело», и в 1949–1950 годах несколько десятков человек из высшего руководства Ленинграда были казнены, а свыше 200 получили различные сроки тюремного заключения. После смерти Сталина они были реабилитированы — «за отсутствием состава преступления». Совсем как в шутке советских времён: «Разобраться, кто виноват, и наказать, кого попало!»

Нынешние российские ученики «эффективного менеджера» учли уроки прошлого и на всякий случай свернули процесс открытия архивов, начавшийся было после распада СССР. Из 20 млн единиц хранения по ВМВ на сегодняшний день в Российской Федерации засекречено 15 млн. Такая политика даёт возможность поистине «творить историю» по своему усмотрению и пичкать российской народонаселение информационным суррогатом вроде «28 панфиловцев», «Героической блокады Ленинграда», «победы России в ВОВ», «вторым фронтом», якобы «ограничившимся тушёнкой и сосисками» и многими другими подобными фейками, не имеющими ничего общего с реальными событиями тех дней.

Правду обычно скрывают потому, что она раскрывает людям глаза на злодеяния власти, а суррогатную историю можно обратить в оружие для оболванивания электората. Как, например, сегодня это делается в Саранске для «политподготовки» росгвардейцев. Почтить память дедов и прадедов, чьих внуков и правнуков репрессируешь — это так по-рашистски.

Добавить комментарий