Образ Золотой Орды и «зарвавшиеся татары»

Образ Золотой Орды и «зарвавшиеся татары»

Дамир Исхаков о том, как история великой империи вновь «обреталась» в общественном сознании татарской нации. Часть 1-я.

В октябре столица Казахстана Нур-Султан приняла международный круглый стол «Золотая Орда: история и историческая память», вызвавший большой интерес местных СМИ. По мнению единственного участника форума из Казани, известного историка Дамира Исхакова, сравнение празднования 750-летия Золотой Орды позволяет увидеть различия между народами – наследниками той великой империи — казахами и татарами. Причем, считает автор «БИЗНЕС Online», серьезного разговора на эту тему в Татарстане так и не случилось.

750-ЛЕТИЕ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ: ВЗГЛЯД НА ТАТАР И ТАТАРСТАН ИЗ КАЗАХСТАНА

17 октября 2019 года в столице Республики Казахстан Нур-Султане прошел организованный Институтом мировой экономики и политики при фонде первого президента РК — елбасы международный круглый стол на тему «Золотая Орда: история и историческая память». Данное мероприятие, основным ядром которого было обсуждение круга вопросов, связанных с проблематикой роли золотоордынского периода в формировании национального исторического сознания, привлекло значительное внимание казахстанских средств массовой информации, что не было случайным. Сравнение празднования в этом году указанной юбилейной даты, отмеченной прежде всего в Татарстане и Казахстане, позволяет отчетливо увидеть различия между прямыми наследниками великой империи — Улуса Джучи в лице казахов, являющихся суверенной нацией, и татарами, переживающими не лучшие времена с позиции развития национальной общности.

Вот об этом круге проблем как участнику (единственному из Татарстана) отмеченного мероприятия и хотелось бы поговорить детальнее, ибо в Российской Федерации сколько-нибудь серьезного разговора на данную тему еще не было. В нашей республике, кстати, тоже, что весьма и весьма странно. Почему же?

ЗАПРЕТ «ФЕОДАЛЬНО-ХАНСКОГО» ЭПОСА «ИДЕГЕЙ»

Дело в том, что «обретение» Золотой Орды в общественном сознании татар, национальной историографии Татарстана после длительного перерыва, начавшегося в 1944 году, случилось по историческим меркам совсем недавно — в конце 1980-х – начале 1990-х. Вся эта историко-культурная инновация, прямым участником формирования которой мне пришлось быть, началась в результате горбачевской перестройки, хотя ее предпосылки имелись и раньше. Но для того, чтобы можно было понять все нюансы случившихся вокруг Золотой Орды в исторической науке Татарстана и в татарском обществе на рубеже XX–XXI веков изменений, нам надо заглянуть в прошлое.

Образ Золотой Орды и ее история из памяти татарского народа никогда не исчезали. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на содержание «Җәмигыт-тәварих» Кадыйр-Али бека (1602) и «Дәфтәре Чыңгыз–намә» (анонимное сочинение конца XVII века). Кроме того, Золотая Орда, ее правители и другие известные политические деятели (Идегей, Кара-Ходжа из клана аргын и т. д.) присутствуют также в дастанах и исторических преданиях татар. В этой связи особого внимания заслуживает эпос «Идегәй», тексты которого (до 20 версий) записаны в Волго-Уральском регионе, у крымских и сибирских татар.

По мере формирования в XIX — начале XX вв. национальной историографии, история Золотой Орды заняла видное место в трудах Ш. Марджани, Р. Фахретдина, М. Рамзи и др. татарских исследователей. Но надо иметь ввиду, что в дореволюционной историографии у татар были представлены две линии исторический мысли — с бóльшим упором на булгар, Волжскую Булгарию и с особым вниманием на золотоордынских тюрко-татар (татаро-монгол) и Золотую Орду (Улус Джучи). Эти два течения, дополняя друг друга, тогда мирно сосуществовали. Следует подчеркнуть, что представители так называемой «буржуазной» историографии — «татаристы», никогда не игнорировали булгарский период истории народа, ее золотоордынский этап рассматривая как продолжение более раннего исторического отрезка (см., например, весьма качественную работу М. Рамзи «Талфик аль-ахбар ва талких аль-асар фи вакаи’ Казан ва Булгар ва мулюк ат-татар» / «Нанизывание вестей и оживление преданий о событиях, произошедших в Казани и Булгаре, а также о татарских царях», 1908. Имеется частичное переиздание 2017 года на русском языке).

Однако, в советский период ситуация изменилась, правда, далеко не сразу. Скажем, в 1940-м в журнале «Совет әдәбияты» был опубликован сводный вариант дастана «Идегәй», к которому известным татарским писателем и фольклористом Наки Исанбетом были написаны обширные комментарии, воссоздающие историю и образ Золотой Орды. Текст дастана в 1941 году был даже сдан в печать. Эта работа скорее всего велась в рамках подготовки к проведению в Москве «Декады татарского искусства» (август 1941-го). Решение Политбюро ЦК ВКП (б) об этом состоялось 26 августа 1940 года, т. е. за год до намеченного мероприятия. Однако, Великая Отечественная война помешала как проведению форума, так и изданию этой книги, затем во внутренней политике СССР произошли фундаментальные изменения, в татарском случае ознаменовавшиеся известным постановлением ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 года «О состоянии и мерах улучшения массово-политической работы в Татарской партийной организации», приведшем к фактическому запрету «феодально-ханского» эпоса «Идегей», кадровым и идеологическим репрессиям, в конечном счете, к полному свертыванию изучения Золотой Орды в Татарстане.

Составной частью этого массированного давления Москвы на татар было уничтожение в 1944 году подготовленной к печати рукописи «Очерков истории ТАССР» (объем — 13 а. л.), писавшейся при участии московских историков с февраля 1941-го по июль 1944 года. Таким же образом в 1951-м был ликвидирован весь тираж уже изданной работы по «Истории ТАССР». Лишь после этих акций давления и устрашения были написаны «канонические» для советского периода «Истории ТАССР», в неизменном виде по проблемам Золотой Орды печатавшиеся до 1980-х.

«МНЯТ О СЕБЕ… С НИХ И НАДО НАЧАТЬ…»

Что вменялось авторам этих запрещенных трудов? Как видно из публикации в ноябрьском номере журнала «Совет әдәбияты» за 1944 год, направленном против Н. Исанбета, последний обвинялся в «искажении исторического пути татарского народа», когда «народы Казани и Болгара считаются народом Золотой Орды», а Золотая Орда «рассматривается как татарское государство», между тем там «не было народа», а «были только племена». Все это, по мнению составителей данной публикации, сопровождалось еще и «отрывом истории татар от общерусской истории».

Как сейчас известно, Сталина и его окружение тогда серьезно беспокоили «восточный национализм» и отдельно «непокорность татар». Вот что писал об этом, реконструируя ход мыслей И. Сталина, поэт и переводчик С. Липкин, в свое время переводивший эпос «Идегәй» на русский язык и контактировавший в начале 1940-х с работниками аппарата ЦК ВКП (б): «… опасность исходит [думал Сталин] от недобитых восточных буржуазных националистов. Возвеличивая свои национальные эпосы, своих древних классиков, султанов и полководцев, они становятся рассадниками панисламизма, по сути — агентами мусульманских стран. Их надо уничтожить. Хуже всех татары. Он с ними боролся, когда еще был наркомнацем. Мнят о себе… С них и надо начать…» (Липкин С. «Бухарин, Сталин и «Манас»//Огонек. 1989. № 9. — с. 24). Поэтому было решено подрубить историю татар так, чтобы там было меньше элементов самостоятельного государственного существования, независимого развития и т. д. Не будем забывать, что события 1944 года разворачивались накануне полного отказа коммунистических верхов СССР от старой идеологии интернационализма, когда произошел поворот в сторону усиления в стране русско-советского национализма как основы идеологии советского государства.

После таких репрессивных мер, подкрепленных и сугубо идеологическими мероприятиями (скажем, проведением в 1946 г. в Москве с приглашением представителей ИЯЛИ КФ АН СССР на отделении истории и философии АН СССР обсуждения проблемы происхождения «казанских» татар, когда те были объявлены потомками булгар), история татар начала выводиться напрямую из Волжской Булгарии, а Казанское ханство представало как бы ее непосредственное продолжение. В итоге в Татарстане надолго закрепилась такая традиция исторических исследований, когда основное внимание уделялось булгарам, Волжской Булгарии, а Золотая Орда, если и упоминалась, то со знаком минус и без всякого конкретного анализа.

Не все татарские историки с таким подходом соглашались, но очень жесткий партийный контроль над наукой диктовал свои условия. Поэтому, как вспоминал уже покойный профессор М. А. Усманов, в ходе защиты им в 1979 году докторской диссертации, посвященной абсолютно безобидной теме — жалованным актам Улуса Джучи, в партийные органы пошли сигналы о том, что «у Усманова есть своя Золотая Орда… а наш священный и великий Булгар он не изучает». Да и я сам, вернувшись в 1981-м после защиты кандидатской диссертации из Москвы в Казань, застал эту весьма специфическую ситуацию. Запреты и контроль были настолько плотными, что в 12-томный свод татарского фольклора, издававшийся в 1976–1988 годах, дастан «Идегәй», несмотря на существование его отредактированного текста, так и не был включен. Его первое после 1940 года издание под давлением татарской общественности появилось в свет лишь в 1988-м после начавшейся горбачевской «перестройки».

СДВИГ В РАМКАХ ГОРБАЧЕВСКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ

Сложившееся положение, когда наблюдалось не только грубое искажение национальной истории, но и подрывалось этническое самосознание татар (попробуйте логически стройно обосновать переход от «булгарской» к «татарской» идентичности!), было совершенно ненормальным. Тем более, что в ходе переписей и в официальных документах (паспортах, свидетельствах о рождении и т. д.), фигурировала принадлежность представителей нашего народа к татарам. На это еще накладывались особые запреты, связанные с нерешенностью проблемы крымских татар (про них вообще нельзя было писать сколько-нибудь подробно), по которым имелись многочисленные документы, доказывающие связь этой этнической группы с Золотой Ордой.
Возникает вопрос: понимали ли татарские историки и в целом наши интеллектуалы указанное выше фундаментальное нарушение трактовки средневековой истории своего народа, приводившее, как было отмечено, к прямой деформации национального самосознания? Безусловно, понимали, хотя и не в полной мере. Можно отметить, в частности, одну раннюю дискуссию, которая происходила еще в 1951 году между двумя татарскими историками (Х. Гимади и М. Сафаргалиевым) на страницах журнала «Вопросы истории», из которой видно, что один из дискутантов (Сафаргалиев) отстаивал позицию, подчеркивающую значимость золотоордынского этапа в истории татар, но другой (Гимади, тогда зав. сектором истории ИЯЛИ) это отрицал.

В целом сдвиг по золотоордынской проблематике в общественном сознании, а также в академическом сообществе Татарстана, произошел лишь в результате начавшихся в стране в рамках горбачевской перестройки политических изменений. Именно в ходе этих процессов в татарском обществе сложилось движение за новое «обретение» истории Золотой Орды как части собственной истории. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в начале 1980-х в рамках ИЯЛИ (там была предпринята попытка создать новый целостный труд по истории татарского народа, включающий и золотоордынский период; его проспект был составлен в 1984 году Р.А. Фахрутдиновым). Но в этом учреждении позиции «булгаристов» оказались очень крепкими.

Позже этот сдвиг был поддержан участниками национального движения, в 1989-м, в ходе учредительного съезда ТОЦ, заявивших в предложениях в адрес пленума ЦК КПСС о необходимости отмены как «несправедливого» и «оскорбительного для татарского народа» указанного выше постановления ЦК ВКП (б), «вычеркнувшего из истории татарского народа целую эпоху — период Золотой Орды и национальный эпос „Идегей“». Там же было сказано, что в учебники всех типов (школьные, для вузов и др.) надо внести изменения в разделах, имеющих отношение к истории Золотой Орды и Казанского ханства. При этом подчеркивалось, что истории Волжской Булгарии также необходимо уделить должное внимание при освещении проблемы этногенеза татар.

«КТО МЫ — БУЛГАРЫ ИЛИ ТАТАРЫ?»

Понятно, что в 1980-х национальные идеологи предлагали вернуться к такому пониманию истории нашего народа, какое существовало до Октябрьской революции 1917-го в татарской «буржуазной» историографии. Несмотря на такие заявления, первая специальная научная конференция по теме «Золотая Орда: история и культура», в Казани состоялась лишь 9–10 августа 1993 го, но, благодаря отрицательной позиции дирекции ИЯЛИ, стоявшей на булгаристских позициях, материалы форума так и не были изданы.

Тем не менее, в средствах массовой информации между 1987–1990 годами годами проходили дискуссии под шапкой «Кто мы — булгары или татары?», а также печатались научно-популярные и сугубо научные статьи, брошюры по золотоордынскому периоду истории татар. А с начала 1990-х в Татарстане дискуссии между «булгаристами» и «татаристами» усилились, в 1993–1995 годах приобретя характер «битвы историков» двух направлений (Детальнее об этом см.: Исхаков Д. М. «Битва историков» в Республике Татарстан в 1990-х годах и создание Института истории им. Ш. Марджани АН РТ // Этнологические исследования в Татарстане. Вып. IV. Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2010. С. 287-311.).

Из этого «сражения» победителями вышли «татаристы», точнее, «тюрко-татаристы», занявшие основные позиции в созданном указом президента РТ М. Ш. Шаймиевым в 1996 году Институте истории АН РТ (вскоре названном именем Шигабутдина Марджани). Это привело к тому, что в опубликованном данным учреждением в 2002–2013 годах 7-томном компендиуме — «История татар с древнейших времен», золотоордынский этап истории народа занял подобающее почетное место (ему отведен весь III том) как ключевой период формирования татарского этноса.

Именно в рамках этого института затем был создан специальный Центр исследований Золотой Орды (позже с добавлением «и изучения татарских ханств»), начавший систематические и весьма плодотворные изыскания по источниковедению и истории названной державы мирового уровня. Там же были проведены крупные научные форумы и осуществлены целый ряд издательских проектов, во многом закрывших прежние лакуны по истории Золотой Орды, существовавшие в национальной историографии (и не только в ней). Параллельно теме Золотой Орды начали уделять серьезное внимание и фольклористы из ИЯЛИ им. Ибрагимова АН РТ. Ими были изданы такие труды, как «Народный эпос „Идегей“» (1999, автор — Ф.Урманче), «Эпическое творчество периода Золотой Орды: мифологические и исторические основы» (2011, автор — И.Г. Закирова). После этих фундаментальных изменений в академической сфере, а также в общественном сознании, прежняя школа булгаристов потеряла значение, заняв в республике маргинальное, периферийное положение (Время от времени «булгаристами» делаются попытки сломать новую парадигму исторического сознания татар — См.: Хамидуллин И. И. Сличение разных имен и о деле газиев Булгара. Эчке Булгар. 1430 ел. (2009 год). Казань: Изд-во МО и НРТ, 2010. Особенно см. с. 4-15. Правда, они оказываются безуспешными).

ТАТАРСКОЕ ОБЩЕСТВО СЕЙЧАС ВПОЛНЕ АДЕКВАТНО ВОСПРИНИМАЕТ ИСТОРИЮ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Вследствие того, что татарское общество, за небольшим исключением, сейчас вполне адекватно воспринимает историю Золотой Орды и в основном осознает ее место в национальном развитии, прежняя проблема подрыва этнической идентичности из-за неправильной трактовки средневековой истории татар, уже не актуальна. Тем не менее историческое значение этой громадной державы в формировании татарского этноса и его средневековой культуры все еще понимается не до конца. Тому есть ряд причин, о которых нужен отдельный разговор.

Изменения в исторической науке Татарстана через научные контакты оказали влияние и на российскую историографию в целом. Скажем, в результате консенсуса федеральной стороны и татарстанских ученых, при подготовке научно-методических оснований школьных учебников по «Истории России»/«Отечественной истории» из них удалось изъять понятие «иго» и некоторые другие отрицательные маркеры, применявшиеся по отношению к истории Золотой Орды. Правда, в ходе этих изменений произошли и некоторые отрицательные новшества. Скажем, вместо традиционного обозначения государствообрузующего народа Золотой Орды как «татар» или «монголо-татар», в учебниках появился термин «ордынцы», за которым отсутствует этническое содержание.

К сожалению последние события, связанные с попытками определенных федеральных кругов обозначить в РФ так называемое «Стояние на Угре» (1480 год) как юбилейную дату великой победы русского оружия над ордынцами и конец «ордынского ига», отчетливо продемонстрировали, что у этнического большинства страны в лице части его политиков и идеологов прежние парадигмы мышления еще живы и могут быть искусственно реанимированы в интересах шовинистических сил, опирающихся на старые имперские традиции изучения и трактовки средневековой истории России, к сожалению, содержащих антитатарские, антизолотоордынские коннотации. И такие элементы общественного сознания, похоже, быстро изжить не получится, так как они являются частью мировоззрения, внедренного в предшествующие периоды в историческое сознание. В ходе последних дискуссий в России вокруг проблемы «Стояния на Угре» обнаружились целые «залежи» таких вненаучных, мифологизированных представлений о Золотой Орде (см. публикацию Е. Холмогорова). Но отрадно, что в федеральном научном поле вполне ясно вырисовалось и присутствие других — объективно мыслящих, российских ученых, многие из которых в научных исследованиях тесно связаны с татарстанскими учеными.

На самом деле этот последний пример воочию показал, что всем исследователям Золотой Орды следует больше координировать свою деятельность для усиления изысканий по золотоордынской проблематике, в том числе и привлекая больше российских ученых к ним. Это требует целенаправленной деятельности. В основном, как мне представляется, главная тяжесть научных исследований по золотоордынской тематике сейчас ложится на плечи татарских и казахских ученых (если в большей мере начнут осознавать значимость золотоордынского этапа своей истории, то и узбекских ученых). Совместные же исследования по данному направлению способны привлечь исследователей из многих стран. Такая деятельность, вне всякого сомнения, важна для общеевразийского взаимодействия государств и народов, учитывая значение сплочения народов на основе выработки общего взгляда на наше совместное средневековое прошлое на Евразийском пространстве.

Дамир Исхаков, «БИЗНЕС Online»

Корреспондент

Добавить комментарий