Татарская Караболка – 50 лет в объятиях смерти (Часть вторая)

Слово предоставляется жителям Караболки …

Деревня Татарская Караболка считается одной из самых древних в Челябинской области. В 2002 году она официально отпраздновала свое 450-летие. Согласно архивным источникам, татары сюда переселились после взятия Казани Иваном Грозным. Но даже до их переселения на эти землях уже проживали тюрко-татарские племена; прямо около деревни находятся 2 тысячелетние скифские курганы, древние пещеры. Древняя история деревни отражается в устном творчестве местных жителей, песнях, сказаниях, обычаях.

Деревня Татарская Караболка испокон веков слыла богатой, просвященной и мастеровой деревней. В царские времена она была центром уезда, славилась своими базарами и лавками, татары Татарской Караболки считались самыми просвященными, зажиточными и деловыми людьми в округе. Татарская Караболка славилась на всю округу своими плотниками, строителями, ремесленниками, ювелирами, кожных дел мастерами, текстильщиками, вышивальщиками, жители одновременно занимались животноводством и земледелием. Деревенская мечеть, сохранившаяся до наших дней, в которой до сих пор проходят богослужения, была построена еще в 1717 году. Почти из кажого дома деревни Татарская Караболка вышло по одному а то и несколько человек с высшим образованием, крупных ученных, докторов наук. Многие из Караболакцев работают на руководящих постах в Кунашакском райцентре, Челябинской и Свердловской областях, занимаются крупным бизнесом. Но почти все они, их дети и внуки, мечены атомом, и почти все возвращаются в Караболакское кладбище…

Когда то насчитывавшая 3-4 тысячи населения, временами достигавшее до 5 тысяч жителей, деревня Татарская Караболка сегодня стоит на гране вымирания. Основная часть жителей деревни давно покоится на 8 местных кладбищ, другая часть уехала из этих мест, а оставшиеся 400-500 человек борятся за выживание. Как было сказано ранее, все они больны, у 95% населения рак и лучевая болезнь. В школе, когда-то насчитывающей тысячи учеников, сегодня осталось 30 учеников, поговаривают о ее полном закрытии на следующий год. Колхоз распущен, рабочих мест нет, инфраструктура разрушена. Газ в деревню не проведен, жители вынуждены топить радиационные дрова, дорог нет, мосты разрушены, телефон только у нескольких семей. Есть медпункт, но в нем нет лекарств, медсестра, работающая в нем сама больна, и не в состоянии оказать людям нужную медицинскую помощь. Но самое страшное – у людей нет чистой питьевой воды, они вынуждены пить зараженную радиацией воду; выращивать хлеб на полях, на которых запрещено что-то выращивать в течении 300 лет; пасти скот на лугах, радиационный фон которых превышает 10-15 раз.

Из всего этого видно, что и Челябинский областной центр, и райцентр Кунашак вычеркнули Татарскую Караболку из списка живых: их полностью игнорируют, не оказывают никакой помощи, люди просто брошены на произвол судьбы в зоне смерти. Руководство Челябинской области совместно с атомным комбинатом «Маяк» продолжают утверждать, что жители Татарской Караболки не пострадали от атомной радиации, и делают все возможное, чтобы это доказать. Вся государственная система, атомщики и военные ополчились против одной татарской деревни, для того, чтобы оправдать свои темные дела, совершенные 50 лет назад, они согласны отравлять Татарскую Караболку еще столько же. Но к этому времени деревни уже не будет, Татарская Караболка превратится в ядерный могильник.

Для полного раскрытия трагедии, мы предоставляем слово самим жителям Татарской Караболки. В результате облучения радиацией, распростронявшей из атомного комбината «Маяк», здесь в каждой семье умерли от рака, остались инвалидами или прикованы к постели по 4-5 человек. Старинные роды этой деревни давно исчезли, и сама деревня, как древняя Атлантида, проваливаясь в атомную пропасть, медленно прекращает свое существование. С целью предостережения о подобной трагедии, жители Татарской Караболки берут слово.

Исмагилова (Гатауллина) Гульшара Насибуловна – 1946 года рождения, работала медсестрой в городе Озерский. Председатель местного самоуправления деревни Татарская Караболка, руководитель общественного движения «За Караболку без радиации»:

Из-за последствия радиации в нашей семье все начали болеть злокачественными опухолями, хотя предыдущие поколения наших предков доживали до ста с лишним лет и умирали своей смертью. Отец Насибулла был семь лет на войне и в армии, после чего работал на руководящих должностях в деревне – в сельсовете, заведующим фермой, в налоговых отделах. В 1957 году при взрыве на атомном комбинате “Маяк” он вместе с сельчанами находился на поле и вместе с народом взвалил всю тяжесть случившегося на свои плечи. После этого отец болел всю жизнь, но ему не давали группу по инвалидности, в результате вышли из строя обе почки и он умер от рака в 66 лет.

Папин брат Мукаррам умер в 29 лет от рака головного мозга, он всю жизнь страдал от головной боли, только после вскрытия была обнаружена злокачественная опухоль. При взрыве “Маяка” он был 14-летним подростком, он вместе с другими учасвтовал на расчистке последствий радиации и умер не дожив до тридцати.

Папина младшая сестра Мунавара умерла в 45 лет от рака кишечника.

У другой папиной сестренки Гульзии развился сахарный диабет, она вся распухла – ее вес достиг до 220 килограм, скончалась в 67 лет после операции.

Папина мама, наша бабушка умерла от рака почек.

Наша мама, Хадиджа, 1918 года рождения, инвалид второй группы, злокачественная опухоль щитовидной железы и матки. На момент взрыва “Маяка” также как и все находилась в поле, ее также отправили расчищать последствия радиации. Годом позднее, в 1958 году мама родила, покрытого черной мазутной пленкой, полумертвого ребенка, который прожил всего три дня. Это была девочка, мы назвали ее Фирдаус, она тоже оказалась жертвой радиации. Мама перенесла множество операций, ей удалили почти все внутренности, она мучается удушьем. Несмотря на это, она вышла на заслуженный отдых с минимальной пенсией – 280 рублей, только после долгих судебных разбирательств, после получения статуса ликвидатора, пенсию чуть-чуть повысили.

Мамин брат Нурулла умер от рака.

Другой мамин брат Халил умер от инфаркта сразу после выхода на пенсию.

Мамин младший брат Хади умер от рака желудка, у его жены Магфуры опухоль груди.

У маминой младшей сестры Зоры была лейкемия, она тоже участвовала в ликвидации радиации, через суд добилась статуса ликвидатора. Но перед смертью этот статус у нее отобрали, она умерла так и не получив от государства никакой материальной помощи и льгот. За час до смерти ей принесли справку, в которой говорилось, что ее болезнь напрямую связана с радиацией. Она умерла, держа в руках эту бумажку.

Муж Зоры Галимжан также всю жизнь мотался по больницам, у него были проблемы с почками. После взрыва на “Маяке” его поставили охранять зараженные территории.

У самого младшего маминого брата Жаудата злокачественная опухоль.

Все дети, рожденные от моих родителей, всю жизнь болели. Сейчас я расскажу о них подробнее.У меня злокачественная опухоль четвертой степени. Одна почка функционирует только на сорок процентов, печень расширена в девять раз, мучают непрерывные боли в сердце, суставах. Как медик я знаю – все это последствия радиации. Во время взрыва на “Маяке” я была еще школьницей, вместе с другими учащимися собирала картошку на колхозном поле. Несмотря на то, что взрыв был огромной силы, от народа скрыли происшедшее, на следующий же день нас погнали обратно в поле уничтожать весь собранный урожай. Все жители деревни, в том числе и школьники, до поздней осени занимались ликвидацией урожая овощей. А в 1958 году нас всех отправили на расчистку радиации в деревню Русская Караболка, жители которой были давно уже эвакуированы. Тем летом я сильно заболела, в течени месяца температура не опускалась ниже 40 градусов, с носа и горла шла кровь, болел живот. С весны 1958-го по 1963 год я участвовала в посадке саженцев деревьев на радиоактивных территориях. Закончив медучилище, работала в самой зараженной деревне Сарыкулмек, там сейчас не осталось почти ни одного жителя. Потом всю жизнь проработала медсестрой в городе Озерский, где на злополучном комбинате “Маяк” производится атомная бомба, все это только добавило во мне радиации. Доказав через суд, что я жертва радиации, получила статус ликвидатора в 1998 году, но областной отдел соцзащиты добился отмены этого решения суда, и его мне не дали. Только в 2003 году городской суд Озерска вернул мне мой статус ликвидатора.

У дочери Гульнары очень низкое кровяное давление, проблемы с щитовидной железой.

У внука Роберта уже с 9-ти лет очень высокое, доходящее до 200, артериальное давление, нарушен обмен веществ, проблемы с эндокринной системой. 19-летний молодой парень весит 160 килограм.

Мой муж Фарит был 1947 года рождения, умер три года назад от сахарного диабета.

Младший брат Диффур 1949 года рождения, на момент взрыва на “Маяке” учился в третьем классе, и также как все, работал на том зараженном поле. В результате чего, в 1958 году у него выпали все волосы. И сейчас периодически, каждые пять лет у него выпадают все волосы на голове. У него заболевание печени, цирроз, и очень низкое кровяное давление – 60/20. Его жена Гульсум, рожденная в городе Озерский, умерла в 42 года от рака щитовидной железы. Их дети и внуки также больны.

Еще один младший брат, Виннур, 1954 года рождения всю жизнь проработал прокурором в городе Озерский. После перенесения инсульта и инфаркта у него отказали почки, жалуется на очень сильные боли в суставах, с трудом передвигает ноги. К тому уже он страдает гипертонией – кровяное давление достигает до320. Вообщем его жизнь висит на волоске, так как радиация уничтожила все защитные функции его организма, приравняв иммунитет к нулю.

Самый младший брат Риф родился после взрыва на “Маяке” в 1958 году, видимо пережив этот кошмар уже в утробе матери. Он всю жизнь мучался от инфекции дыхательных путей, у него также почти нулевой иммунитет, все защитные функции организма уничтожены радиацией.

Все дети моих родственников больны – наши болезни отразились и на них. Мы, всем нашим родом – жертвы радиации, но государство не оказывает нам нужной помощи. Хотя давно пора объявить не только нашу семью, но и всех жителей деревни жертвами радиации и оказать нужную помощь! Если государство намерено оставить нас в этой деревне – пусть создадут приемлемые жизненные условия; если же нас думают переселить – пусть делают это как можно быстрее, так как народ уже дошел до последней черты и выживает на гране возможного.

(Гульшара Исмагилова женщина-герой, самой первой начавшая борьбу за права жителей деревни Татарская Караболка. Поднимая тему о проблемах жителей деревни, она выступала на конференциях в Челябинске и Москве, встречалась с губернатором области, неоднократно обращалась к руководству России со множеством писем, рассказывающих о бедственном положении жителей радиационной зоны. После долгих судебных разбирательств с комбинатом “Маяк”, она добилась статуса ликвидатора не только для себя, но и для многих односельчан. Предала огласке документы, до этого хранимые в скрытых архивах Челябинска и “Маяка”. В этой публикации, также как и в своих предыдущих трудах, мы используем материалы и документы любезно предоставленные нам Гульшарой Исмагиловой, да вознаградит ее Аллах за это!)

Мухамметрахимова Гульсайра Шайхетдиновна – 1939 года рождения, пенсионерка – колхозница, участник ликвидации последствий радиации (ликвидатор):

Нас было 7 братьев и сестер, трое умерли в детском возрасте, трое умерли от атома.

Папа погиб на Великой Отечественной войне.

Мама, Гайниямал умерла в 72 года от гангрены и болезни сердца, у нее потом обнаружили рак крови, но она, не получив никакой помощи от государства, только получая 28 рублей пенсии.

Моя старшая сестра Мавлия, 1933 года рождения, умерла от гангрены ног в 66 лет, ее хоронили, завернув в целофан.

Ее муж Бурхан умер от рака мозга, не дожив до пенсии.

Моя другая сестра Фаузия, 1936 года рождения, ослепла от сахарного диабета и умерла в 65 лет от кровоизлияния в мозг.

Сестренка Галима 1941 года рождения, умерла от рака печени, ей не было и 40, осталось трое детей.

Сама стою на учете с сахарным диабетом, очень высокое кровяное давление, палеотрит, сильные боли в суставах и конечностях, искривление костей, но группы по инвалидности нет. Во мне 36 дозы радиации, сказали, что на нашем садовом участке на каждый квадратный километр приходится по 26 кюри радиации, это превышает норму в 25 раз!

У мужа Нургали сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, но и у него нет ни группы, ни статуса ликвидатора. Он 3 года служил солдатом на атомном полигоне, 3 года сторожил радиационную зону Русской Караболки, все кто работал вместе с ним давно уже умерли. Четыре раза был суд по вопросу признания статуса ликвидатора моему мужу, но в конце-концов ему отказали.

Отец мужа Сафа был инвалидом войны, всю жизнь мучался с легкими, умер в 69 лет.

Свекровь Сидыкаямал умерла в 74 года, сильно похудев и мучаясь от болезни.

Старший брат мужа Муртаза умер в 45 лет от болезни сердца.

Младший брат Галинур 1941 года рождения, жил в Озерске, умер от рака крови.

Младшая сестра Земфира 1944 года рождения умерла от рака крови в 43 года, оставив двоих детей, она все сгнила. Она вместе со мной расчищала радиационные церковные кирпичи в Русской Караболке.

Зять Сагит умер от рака горла, он ничего не мог есть.

У двоих наших сыновей очень высокое артериальное давление, больны и внуки. Никакой помощи от государства не получаем, живем только за счет своих собственных сил. Выращиваем картофель на радиационных земельных участках, пасем скот на радиационных полях – у нас нет другого выхода.

Юсупов Сунагатулла Нуруллович – 1927 года рождения, инвалид войны 2-ой группы, участник ликвидации последствий радиации (ликвидатор):

Когда взорвался “Маяк” я был на колхозном поле, работал бригадиром. Всю радиационную грязь пришлось убирать нам самим, как в своей деревне, так и в соседней, нас заставляли работать день и ночь под присмотром военных. После взрыва радиационные картофель и овощи мы зарыли в траншеи, солому и шерсть, покрытые радиационной пылью, сожгли, постройки тоже сожгли. Разобрав церковь в Русской Караболке, радиационные кирпичи перевезли в нашу деревню, потомучто нам так приказали. В результате весь скот вымер, вся деревня заразилась радиацией, а жители так и не могут доказать, что являются жертвами радиации.

Мне три раза делали операцию на ногу, вырезали опухоли. Сейчас у меня рак желудка и конечностей, лучевая болезнь, болезнь сердца, невыносимые головные боли и боли в суставах. Но даже в таком состоянии я хожу на суды, как свидетель, пытаюсь помочь односельчанам получить статус ликвидатора, так как из очевидцев уже почти никого не осталось. Я 28 лет веду список умерших односельчан, в нем уже 42 страниц, а число умерших превысило тысячу. Прямо на моих глазах почти вся Татарская Караболка переселилась на местное кладбище. Дай Аллах нам всем терпения…

Отец Нурулла умер в 72 года от болезни сердца, всю жизнь мучался от астмы и бронхита.

Мать Хабибжамал болела не сильно, дожила до 93 лет, умерла ослепнув.

Сестренка Марзия 1935 года рождения всю жизнь болела, разложились легкие, кости, вышла на инвалидность второй группы. Жила только с помощью религии. Потом ей сделали операцию, умерла на постели.

Дочь Марзии Гульсайра, 1955 года рождения, работает в закрытой радиационной зоне, сильно болеет.

Жаудат, 1957 года рождения, сильно болеет, больные легкие, бронхит, постоянно кашляет, еле душу носит.

Равиль 1959 года, перенес операцию на горло, оказалось что рак, 7 лет как умер.

Рахимджан 1962 года, все время болел, 5 лет как нет в живых.

Жена Равиля Альфия, 11 лет как умерла, все ходила болела, даже до пенсии не дожила.

Жена Рахимджана Альфира умерла в 35 лет после операции.

У другой сестренки Нурсайлы, 1932 года рождения, нет здорового места, ноги не ходят, глаза не видят, боли в суставах.

Муж Нурсайлы Мухамметгали внезапно умер в 74 года, сказали, что легкие совсем разложились…. На момент взрыва он работал прицепщиком на тракторе и получил высокую дозу радиации.

Моя собственная жена Рафига умерла в 74 года от рака, 6 лет лежала в тяжелом положении. Ноги перестали ходить, тело все распухло, сдали легкие, она также была ликвидатором.

У нас было 8 детей, сейчас осталось только пятеро.

Наш сын Нурислам сгорел в пожаре, спасая братьев и сестер, дочь Гульсайда трагически погибла. Ее дочь, наша внучка Эльмира сейчас не в состоянии ходить, 20 — летнюю девушку носят на руках.

Сын Рифкат, 1966 года рождения – сильно болен, та же самая атомная болезнь, задыхается, астма.

Наша дочь Гульгина, 1957 года рождения, на момент взрыва на “ Маяке” была в утробе матери. Она постоянно болеет, все время лежит в больнице, врачи не могут поставить диагноз. Она не может есть, сразу разбухает живот, ноет тело – это все атомная болезнь.

Сын Фуат, 1968 года рождения, умер в прошлом году, сначала инсульт, потом инфаркт. У него все всремя болело тело, жаловался на сердце.

Ее жена Диля умерла ранее, двое их детей остались сиротами.

Сын Гайфулла, 1955 года рождения, тоже постоянно болеет, у него высокое давление, гипетония.

Та же история и с сыном Шайдуллой, жалуется на здоровье, высокое давление, сердце. Его жена Альфия тоже постоянно болеет, все время в больнице.

Все наши дети мечены атомом, все они его жертвы. Но нас никто не слышит. Когда наша делегация из 15 аксакалов поехала в Челябинск, нас даже близко не подпустили к зданию правительства, гнали отовсюду. Мы никому не можем доказать, что мы сами, наши дети и внуки – все жертвы радиации, исходящей из “Маяка”. Государство бросило нас, ветеранов войны, жертв радиации в таком положении, мы вынужденны тихо умирать на зараженных территориях.

(Сунагатулла абый один из самых активных жителей деревни. Он является аксакалом как в религиозных, так и в мирских делах. Он читает намаз, читает вслух Коран на религиозных межлисах, свои знания старается донести и до людей, организует похороны, ведет список умерших. Список умерших, который мы используем в этой публикации, нам любезно предоставил Сунагатулла абый. Да вознаградит его Аллах за это!)

Абдрахимова Махира – самая старая жительница деревни, ей 96 лет. У бабушки Махиры рак кожи, она в очень тяжелом состоянии. Поэтому за свекровь рассказывает младшая невестка Румания:

Сначала у моей свекрови начала разлагаться бородавка на носу, она отказалась лечиться, сказав, что это уже болезнь смерти. Язвенная рана, увеличившись, покрыло все лицо и уничтожила нос. Она болеет уже 7-8 лет, но у нее нет никакой группы по инвалидности. Моя свекровь все жизнь жила и работала в радиационной зоне, и это зараза на старости лет, все равно настигла ее.

Свекорь Нуретдин умер в 83 года от паралича, 9 месяцев лежал безмолвно в постели. У них было 9 детей.

Сын Ислам, 1934 года рождения, умер 9 лет назад от рака мозга. Во время взрыва на “Маяке” он работал в поле вблизи атомного комбината.

Сабирджан трагически погиб.

16-летний сын Гимаделислам умер от аппендицита.

Другому сыну, рожденному в 1949 году также дали имя Гимаделислам, он умер в 54 года от инфаркта.

Еще один ребенок умер в 3 года от неизвестной болезни.

Те, кто остались в живых,тоже всю жизнь мучаются от болезней.Дочь Мунавара, 1946 года рождения, болеет сахарным диабетом.

У дочери Джаухар, 1949 года, очень высокое кровяное давление, гипертония, болезнь сердца, зоб. Перенесла множество операций, но никак не может выздороветь.

У сына Гарифджана, 1940 года рождения, болезнь сердца.

У Фазылджана, 1952 года рождения, болезнь суставов, ревматизм.

Внуки тоже все больны, у всех плохое зрение, носят очки.

У нашей с Фазылджаном 19-летней дочери Элены разные глаза и видят по разному.

Короче, мы все больные, но мы не получаем ни льгот, ни помощи. За свекровью летом ухаживаю я, зимой дочь, которая живет в Кунашаке. Бабушку очень жалко, как только она терпит эти мучения!

( Я навестила Махиру апу, бабушку с полусгнившим лицом, я ее очень пожалела, дала милостыню и почитала молитвы. Потом мы решили выслать ей лекарства из Набережных Челнов.)

Сулейманова (Халикова) Фарида Галимджановна – 1949 года рождения, учительница, инвалид 2-ой группы, имеет статус ликвидатора:

Мой дед Халиков Керим умер в 1950 в 52 года от неизвестной болезни.

Мой отец Галимьян Керимович после взрыва в 1957 году работал бригадиром механизаторов, вспахивавших те радиационные поля. Мы с мамой каждый день стирали его одежду в реке Караболка после его возращения с поля. Отец умер в 1998 году в 83 года от рака легких. В 1996 году ему был присвоен статус ликвидатора.

Моя мама Халикова Марзия Камалетдиновна умерла в 1971 году в 55 лет, диагноз – «рак надпочечников».

Нас осталось 8 детей. Когда умерла мама, отцу было всего 56 лет, он женился повторно. Его вторая жена Галия умерла в 60 лет от рака печени.

Самая старшая сестра Танзиля Галиева, 1936 года рождения, жива, но не может ходить – онемение суставов, она инвалид. У нее также сахарный диабет, артериальное давление, болезнь суставов.

Старший брат Шакирьян, 1941 года рождения, жив, перенес 13 операций.

Другой брат Закирьян, 1944 года рождения, умер в 55 лет, диагноз – рак почек. У него двое детей сирот.

Я – Фарида, четвертый ребенок в семье. В 2000 году перенесла операцию на меланому (рак кожи) в онкологическом диспансере, плохо себя чувствую. Я гипертоник, больное сердце, болят суставы, стою на учете с вышеперечисленными болезнями.

Мой младший брат Джаудат, 1950 года рождения, умер в 55 лет от злокачественной опухоли в бронхах, оставил двух детей сиротами.

Мой супруг Сулейманов Закирьян Махибуллович родился в 1944 году, умер в 2003 от рака мозга.

Его отец Махибулла умер в 89 лет от злокачественной опухоли дыхательных путей.

Его брат Сулейманов Насыбулла умер в 59 лет в 1989 году от рака.

Сулейманов Фэн Махибуллович умер в 56 лет в 1983 году от рака суставов.

Муж моей сестры Галиев Шакирьян Исмагилович, 1935 года рождения с 40 лет разбит параличом, еще жив.Их сыну Галиеву Кифию 45 лет, у него сахарный диабет, давление, болезнь сердца.

У дочери Сажиды – сахарный диабет, малокровие, давление, болезни сердца и суставов.

У другого сына Рафита та же сахарная болезнь, давление, болезнь суставов. Короче все болезни родителей предались и на детей.

Абдрахимов Гайфет Сибгатуллович – 1935 года рождения, ликвидатор, сельский активист:

На момент взрыва «Маяка» мы все были на полевых работах, после чего нам самим пришлось расчищать всю радиационную грязь. Плачевные результаты этих работ сейчас видны не только на мне самом, но и на моих детях и даже внуках. Я перенес инфаркт в 1994 году, в руках и ногах образовались опухоли, почки не здоровы.

Моя жена Марфуга, 1944 года рождения так же ликвидатор, уборщица атомного мусора. Сейчас у нее разлагаются кости, болят суставы, больное сердце – не может дойти до магазина и падает без сил. А государство не дает инвалидность.

У меня двое сыновей, оба больны. Вил – задыхается, у Валерия удалили грыжу позвоночника.

Наша дочь Эльвира, 1967 года рождения все время болеет, ей удалили желчный пузырь, у нее грыжа.

У дочери Эльвиры Оксаны, рожденной в 2001 году, в 3 года обнаружили злокачественную опухоль в одной из почек, вскоре опухоль перекинулась и на вторую почку. Ездили в Москву на лечение, у нашей внучки выпали все волосы. Сейчас Оксане 6 лет, стоит на учете с лучевой болезнью, считается ликвидатором, потому что по закону, если дедушка с бабушкой были ликвидаторами, то второе, третье поколение больных детей тоже считают ликвидаторами. Как видите, «Маяк», взорвавшийся 50 лет назад, и сегодня пожинает свои жертвы на молодом поколении, и еще долго будет пожинать, так как радиоактивные частицы в организме человека способны сохраняться на протяжении сорока поколений и делать свое черное дело…

Мой родственник Тарзан умер от рака.

Моя сестренка Гульзада, родившаяся в 1945 году, горбатая от рождения, сейчас у нее рак почек, не может ни сидеть, ни лежать, только сидит согнувшись, несмотря на то, что инвалид второй группы, не получает никакой помощи от государства.

Обе мои сестренки Альфия и Марзия больны, болят суставы, скрючены пальцы. Дочь Марзии родилась хромой, кости на одной ноге не успели сформироваться. Короче, здесь люди начинают разлагаться уже в утробе матери, и этот ужас сопровождает их всю жизнь до смерти. Это все результат радиации, но государство делает вид, что не замечает масштаба всей трагедии.

(От автора: для лечения Оксаны за границей нужны большие деньги, а у семьи их нет. Для тех, кто хочет помочь этой семье, их адрес: 456734, РФ, Челябинская область, Кунашакский район, с. Татарская Караболка, ул. Октябрьская, дом 68, Абдрахимову А. Сотовый телефон: 8-904-802-32-60. Адрес в Екатеринбурге: 620141, г. Екатеринбург, ул. Автомагистральная, дом 23, кв.34, Сафиуллиной Эльвире. Сотовый телефон: 8-908-63-21-654; дом. Телефон: 8 (343) 373-85-39).

Рахматуллина Гафура Ахметовна – 1937 года рождения, пенсионерка-колхозница.

Муж Вели Хабибуллович умер от рака в 77 лет.

Мама Велишина Гатия умерла от рака в 91 год. Лежала в Челябинской больнице, на губе был рак кожи.

Младший брат Халиков Рифкать, 1939 года рождения, умер год назад от рака горла.

Младшие сестры Дания и Галия живут в закрытой зоне, все время болеют, стоят на учете с почками и печенью.

Самый младший брат Халиков Рафаэль, 1940 года рождения, во время взрыва на «Маяке» был в поле, сейчас постоянно болят почки.

Я и сама мучаюсь с почками и печенью, группы по инвалидности нет. Несмотря на то, что расчищала радиационную грязь, статуса ликвидатора мне не дали, пришел отказ.

Дочери тоже мучаются с почками и печенью, им также пришлось работать на зараженных землях.

Весь наш род болен, но от государства не получаем никакой помощи.

Гайсин Сунагат Шайдуллович – 1932 года рождения, ликвидатор:

Я сам имею статус ликвидатора, но жене Сагиде не дали, пришел отказ из суда, хотя в поле работали вместе.

Брат, 1927 года рождения, умер. Звали Фаукат, 7 лет пролежал в постели, диагноз так и не определили, инвалидность не дали, долго мучался.

Не прошло и полтора года, как умерла его жена Фарзана, просто упала и умерла. Никто так и не узнал отчего.

Мы все болеем, здесь у всех болят ноги, разложение костей. Вода очень плохая, к водоемам нельзя даже близко подходить. Самая страшная трагедия, постигшая нашу семью, пришла от воды. В 2002 году умерла наша 14-летняя внучка Гайсина Оксана. Она ходила на речку Караболку полоскать белье, после этого все ее тело начало гореть, была очень высокая температура. Сначала положили в Кунашакскую больницу, потом в Челябинскую, но ничем не смогли помочь. У ребенка тело живьем отделялось от костей, она сильно страдала от боли, ее крики были слышны даже на улице. Она родилась и выросла в Караболке, была хорошей девочкой, отличницей, все ее любили. Диагноз поставили какой-то, не то лайма, очень редкое заболевание. Народ сейчас не берет воду из Караболки, а раньше даже пили оттуда, ловили метровую рыбу. Сейчас никто даже близко не подходит.

(От автора: На сегодняшний день река Караболка является самым опасным местом в деревне, так как она хранит в себе все виды радиоактивных отходов. Согласно показаниям экспертов Росгидромета, уровень Стронция-90 в реке Караболка на один квадратный километр составляет 5-7, а то и 20 кюри, что превышает норму в 20 раз! Если учесть, что река Караболка сама протекает через Бугайские болота, хранящие 80 тысяч кюри атомных отходов, можно с уверенностью сказать, что вместо воды в реке течет яд. Известно, что каскад реки Теча, также содержащий радиоактивные отходы, соединен с рекой Караболкой и ядовитые отходы так или иначе попадают в этот водоем. В народе ходят слухи, что канализационные стоки городка Касли тоже сливаются в реку Караболку, поэтому река зимой не замерзает, а покрывшись сине-зеленым туманом издает зловоние. В этом и кроется причина трагической смерти Оксаны, она полоскала белье не в речной воде, а в отраве, вышедшей из «Маяка»).

Татарская Караболка – 50 лет в объятиях смерти (Часть первая)

Фаузия Байрамова